Вход    
Логин 
Пароль 
Регистрация  
 
Блоги   
Демотиваторы 
Картинки, приколы 
Книги   
Проза и поэзия 
Старинные 
Приключения 
Фантастика 
История 
Детективы 
Культура 
Научные 
Анекдоты   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Персонажи
Новые русские
Студенты
Компьютерные
Вовочка, про школу
Семейные
Армия, милиция, ГАИ
Остальные
Истории   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Авто
Армия
Врачи и больные
Дети
Женщины
Животные
Национальности
Отношения
Притчи
Работа
Разное
Семья
Студенты
Стихи   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Иронические
Непристойные
Афоризмы   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рефераты   
Безопасность жизнедеятельности 
Биографии 
Биология и химия 
География 
Иностранный язык 
Информатика и программирование 
История 
История техники 
Краткое содержание произведений 
Культура и искусство 
Литература  
Математика 
Медицина и здоровье 
Менеджмент и маркетинг 
Москвоведение 
Музыка 
Наука и техника 
Новейшая история 
Промышленность 
Психология и педагогика 
Реклама 
Религия и мифология 
Сексология 
СМИ 
Физкультура и спорт 
Философия 
Экология 
Экономика 
Юриспруденция 
Языкознание 
Другое 
Новости   
Новости культуры 
 
Рассылка   
e-mail 
Рассылка 'Лучшие анекдоты и афоризмы от IPages'
Главная Поиск Форум

Прус, Болеслав - Прус - Затруднения редактора

Проза и поэзия >> Переводная проза >> Прус, Болеслав
Хороший Средний Плохой    Скачать в архиве Скачать 
Читать целиком
Болеслав Прус. Затруднения редактора

---------------------------------------------------------------------

Книга: Б.Прус. Сочинения в семи томах. Том 1

Перевод с польского В.Ивановой. Примечания E.Цыбенко

Государственное издательство художественной литературы, Москва, 1961

OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 5 октября 2002 года

---------------------------------------------------------------------

Что стерлось на скрижалях прошлого,

Пусть воскреснет в песне или шутке.



     - Да натопи ты хоть раз как следует эту чертову печку, разрази тебя гром! - крикнул довольно солидный мужчина в собачьей, под медвежью, шубе. - Ну, что ты торчишь здесь, разиня?

     - Жду корректуру.

     - Осел, как же я буду тебе править корректуру, если у меня пальцы окоченели?.. Натопи печку, тогда сделаю.

     - Да печка же дымит.

     - Чтоб вас всех тут продымило, растяпы! - продолжает ругаться мужчина, по-извозчичьи хлопая себя озябшими руками по бокам. - Разогрей мне хотя бы чернила, а то и они замерзли!

     Парень отправляется с замерзшими чернилами в более теплые места, мужчина в шубе, отогрев руки, принимается тереть уши ярко-клерикального цвета, а тем временем в дверях этого храма остроумия появляется метранпаж.

     - Пан редактор, - говорит он, - на заглавном рисунке стерся нос.

     - А что я могу сделать? Не отдам же я свой нос. Идите к художнику.

     - Художник тоже не отдает, у него у самого его нет; да и поздно уже.

     - Я замечаю, что вы день ото дня становитесь все остроумнее, пан, как вас...

     - Все мы здесь острим понемногу, пан редактор. Вместо рисунка придется дать текст.

     - А где я возьму вам текст, если сотрудники не прислали рукописей?

     - Но вы же собирались дать... этот... скелет... или как его там...

     - Ага!.. "Скелет и дева", фантазия! Дам, но пусть кто-нибудь пишет под мою диктовку; есть у вас подходящий человек?

     - Найдется. Здесь наверху живет один, он писцом у адвоката, так я приведу его к вам.

     - Хорошо. Ну, а тебе что? - спрашивает редактор вошедшего в эту минуту мальчика. - Принес рукопись?

     - Какое там, пан редактор! Пан Охватович страшно болен и прислал вам только записку.

     - Давай ее сюда!.. - Читает: - "Весь мир мне опротивел... голова тяжелая... умираю без надежд и сожаления... Пришлите мне несколько рублей. Охватович.

     Постскриптум. Велите вашему мальчишке купить мне по дороге несколько лимонов".

     - Ах, чтоб ты скис! - кричит редактор, снова принимаясь отогревать руки. - Чтоб тебя!.. Видел ты пана Охватовича?

     - Видел. У него голова обмотана платком.

     - А что с ним?

     - Не знаю, пан редактор. Прислуга сказала, что вчера его привезли в первом часу ночи и из саней на руках внесли в комнату. Кажется, он был на именинах.

     - Ах! - вздыхает редактор, падая в кресло и закрывая лицо руками.

     В это время входит метранпаж в сопровождении лысого человека средних лет, физиономия которого отличается спокойствием, граничащим с полнейшим равнодушием ко всему окружающему миру.

     - Вот, пан редактор, пан Дульский пришел писать.

     - Хорошо, садитесь и пишите, - отвечает редактор, не отнимая рук от лица.

     - Добрый день! - говорит Дульский все с тем же безразличным видом.

     - Туда! - указывает метранпаж; затем усаживает равнодушного писца задом к спине редактора, подвигает к нему перо и чернила и подкладывает какую-то газету под бумагу.

     - А сколько вам нужно полос "Скелета и девы"? - спрашивает редактор, обращаясь к метранпажу.

     - Две с половиной.

     - Какой сегодня холод, - замечает пан Дульский.

     - Давайте писать, - говорит редактор, - даже не взглянув на своего ближнего, взявшего на себя роль каллиграфической машины.

     - Я уже лет десять не припомню такой зимы, - уверяет Дульский.

     - Заглавие "Скелет и дева", - диктует редактор. Перо Дульского начинает скрипеть.

     "Беспредельная степь (многоточие), ужасная (многоточие), пустынная степь (многоточие). Вместо зеленой травы белеет снег. Вместо щебета птиц - зловещее карканье ворон и завывание ветра. (Абзац.)

     На лице девы, подобном мраморному изваянию, застыло выражение ужаса: все ближе и ближе вслед за ее гордым скакуном мчится стая волков, зловеще высунувших кровавые языки и яростно щелкающих белыми, как фарфор, зубами..."

     Вдруг редактор умолкает, словно холод описываемой степи заморозил и каскад его слов. В приоткрывшихся дверях показывается острая бородка, крючковатый нос и коротко остриженная голова.

     - А-ааа... пан Йосек! Что скажете?

     - Нижайший поклон, пан редактор. Я пришел за теми семью рублями... ну, вы знаете...

     - Теперь у меня нет. Пан Дульский, пишите дальше!

     - Как это нет? Я должен сегодня же заплатить хозяину.

     - Не мешай! "Из глаз и ноздрей ретивого скакуна сыплются искры; он несется как вихрь, но вдруг волчица подскакивает к нему и вырывает у него хвост. Кровь хлещет потоками..."

     - Ну, что же будет, пан редактор?

     - Теперь ты ничего не получишь; не мешай!

     - Так я подожду.

     - Не жди, говорят тебе!

     - Но я же не могу... Сегодня я должен получить мои семь рублей.

     Мрачный редактор вдруг принимает величественный вид.

     - Йосек, - говорит он, - через час ты получишь полтинник, а теперь убирайся отсюда, не то...

     Йосек исчезает.

     - Погоди же, постой! Постой! Принеси-ка мне еще коробку папирос.

     - Дайте денег.

     - У меня нет мелких; купи на свои и оставь папиросы в типографии.

     - С какой это стати? Я и денег не получил, да еще должен покупать вам папиросы?

     - Можешь за это выпить рюмку водки.

     - Тоже за свой счет?

     - Разумеется. Пока что...

     - Ну и ну!..

     - Пан Дульский, пишите дальше, - говорит редактор, поглядывая через плечо на сидящую за ним машину. - "Эта ничтожная добыча лишь на мгновение задержала стаю бегущих волков, быстро догоняющих свою жертву..."

     - Пан редактор! - кричит, вбегая с озабоченным видом, какой-то господин в старой бурке и измятой шляпе. - Пан редактор, ради бога, дайте мне пятнадцать рублей!

     - Пятнадцать рублей? - с изумлением спрашивает редактор, притопывая ногами и крепко растирая руки. - А статью вы принесли?

     - Боже мой! Оставьте меня в покое с этой статьей по крайней мере сегодня. Вы же знаете, моя жена...

     - Ааа... поздравляю!

     - Ну, вот видите сами, можно ли в такую минуту думать о статье?

     - Милостивый государь, подобная причина могла бы с полным основанием послужить оправданием для вашей жены, - сурово возразил редактор, - но никак не для вас.

     - Ах, пан редактор, не терзайте меня! Мне до зарезу нужны пятнадцать рублей, а вы...

     - Через час мы сможем предложить вам пять рублей, а теперь... Пан Дульский, пишите дальше.

     - О, чтоб вас!.. - буркнул автор и хлопнул дверью.

     Перо скрипело, редактор диктовал:

     - "В это мгновение самый крупный волк подскочил к несущемуся вскачь коню и сорвал у него копыто с левой ноги; однако благородное животное, чувствуя, какой драгоценный груз оно несет, продолжало мчаться вперед, не касаясь снега ногами... Поток крови, хлынувший из хвоста, замерз..."

     Но тут редактор струхнул, увидев в открытых дверях некое важное лицо в шубе с енотовым воротником.

     - А... уважаемый пан Гольдфиш!.. Что привело вас ко мне так рано?

     - Добрый день! Вы, вероятно, шутите, - ведь еще вчера вы должны были отдать мне эти сто двадцать рублей.

     - Прошу вас, пан Гольдфиш, садитесь, пожалуйста! Надеюсь, сынок ваш получил хороший табель?

     - Ничего... Но, видите ли, у меня нет времени, а вы всегда как-то умеете заговорить мне зубы.

     - Так, пан Гольдфиш, если у вас нет времени сейчас, мы сможем уладить наши счеты через несколько дней.

     - Через несколько дней?.. Разве уж через суд, - с оскорбленным видом ответил Гольдфиш, собираясь уходить.

     - Минуточку, пан Гольдфиш!.. Вы знаете "Венецианского купца" Шекспира?

     - А почему бы мне не знать? Я всего Шекспира чуть не наизусть знаю.

     - Вы помните, что в этой трагедии фигурирует ростовщик Шейлок?

     - Ну да... Шей... Помню, помню...

     - Так вот представьте себе, что вчера по городской почте мы получили рисунок, а на нем... Как вы думаете, кто изображен? Вы!.. Вы изображены там с ножом в руке и надписью: "Авраам Гольдфиш, Шейлок из Поцеева, дающий в долг из двухсот процентов".

     - Но кто написал такую глупость?

     - Не знаю. Однако... рисунок этот мы используем.

     - Как? Вы поместите его в газете?

     - Конечно. Раз вы хотите нанести нам ущерб, у нас тем самым нет основания щадить вас.

     - Ну вот что, пан редактор. Я с теми ста двадцатью рублями подожду еще недельку, две... пусть даже три... но только вы этого не делайте.

     - Гм!.. Видите ли, пан Гольдфиш, это очень трудно... У нас нет литературного материала.

     - Нет? А когда я вам предлагал, вы не брали?

     - Но ваши стихи чрезвычайно слабы.

     - Те были слабы... Зато уж это стихотворение, которое я написал сейчас, чрезвычайно сильное. Я вам прочту, оно называется "О дружбе".

     Редактор соглашается послушать. Пан Гольдфиш садится, достает из кармана рукопись и читает:
Нам друг наш верный всех милее

Богатств безмерных. Он умеет

Обиды горечь

Прощать нам вскоре

А вдруг случись тебе нужда,

Тебя он выручит всегда,

Он деньги в долг дает

И от беды спасет

А если у тебя волнения,

Заботы или огорчения,

У друга утешения ищи

И в сердце верное стучи.



     - Ну, что вы на это скажете, пан редактор?

     - Великолепные стихи!

     - Так пойдут они в этом номере?

     - В этом! Пошли бы, но... я еще не уверен, выйдет ли этот номер.

     - Как? Почему вы не уверены?

     - У нас не хватает денег. Несколько дней (из-за праздников) не поступали деньги за подписку.

     Пан Гольдфиш задумался.

     - Ну, а если бы они пошли, то за моей подписью?

     - Разумеется! Я приказал бы даже один номер отпечатать для вас красными буквами на веленевой бумаге.

     Пан Гольдфиш опять задумался.

     - А сколько нужно?

     - Рублей пятьдесят.

     - Но они будут напечатаны за моей подписью и красными буквами?

     - А то как же...

     - Если так... Я вам одолжу эти пятьдесят рублей, только... Зайдите ко мне через час.

     С этими словами пан Гольдфиш встал, глубоко вздохнул и, с чувством попрощавшись с редактором, ушел. Однако через несколько секунд он снова вернулся, приоткрыл дверь и сказал:

     - За моей подписью, не забудьте!..

     Только теперь на суровом лице редактора расцвела улыбка, которую, однако, тотчас же пришлось согнать, так как вошел метранпаж.

     - Пан редактор! Я пришел за фантазией о скелете, дайте хоть кусок.

     - Вы говорите о "Скелете и деве"? Я могу дать вам сейчас небольшой кусок, но через час будет остальное. Пан Дульский, дайте рукопись.

     Но пан Дульский даже не поднял головы, усердно продолжая писать.

     - Пан Дульский! - закричал метранпаж. - Дайте рукопись!

     Пан Дульский все писал.

     Столь очевидное пренебрежение к людям вышестоящим возмутило редактора, который с гневом встал и вырвал у Дульского бумагу. Однако эта вспышка нисколько не оскорбила апатичного писца. Он спокойно стряхнул перо и, повернув голову к редактору, сказал:

     - Четкий почерк!..

     Редактор взглянул на бумагу, поднес ее к свету, протер глаза, и лицо его покрылось багровыми пятнами.

     - Что это такое?.. "Актуариус гражданского суда... уведомляет, что по требованию Янкеля Карабина, купца из губернского города... проживающего, а законное проживание у Франтишка Патыковского, защитника суда..." Что это значит?.. Этот человек, вместо того чтобы писать под мою диктовку, переписал объявление о публичных торгах...

     - Из этого листа, - сказал Дульский, - вышло бы четыре канцелярских.

     - Вы что, с ума сошли? - спрашивает редактор.

     - Не менее двух злотых, - отвечает ему новоиспеченный литератор.

     - Но... пан метранпаж, этот человек глух!..

     - Что вы наделали? - орет на ухо Дульскому взбешенный метранпаж.

     - Что? А... я переписал объявление из газеты, как вы мне приказали.

     - Но я дал вам эту газету, только чтобы подложить под бумагу, - кричит рассвирепевший метранпаж.

     - Ах, чтоб вас всех тут... - заключает редактор.
ПРИМЕЧАНИЯ
ЗАТРУДНЕНИЯ РЕДАКТОРА


    

... ... ...
Продолжение "Затруднения редактора" Вы можете прочитать здесь

Читать целиком
Все темы
Добавьте мнение в форум 
 
 
Прочитаные 
 Затруднения редактора
показать все


Анекдот 
пришли как-то Иа, винни-пух, и пятачок к кролику, а у него на столе кости обглоданные на тарелке валяются. Иа спросил, чьи кости- свиньи-ответил кролик. через 2 часа: винни-кролику: "хорошо посидели, только Пятачок рано ушел" (на столе до сих пор валялись обглоданные кости).
показать все
    Профессиональная разработка и поддержка сайтов Rambler's Top100