Киллоу, Ли - Киллоу - Разделенный домФантастика >> Зарубежная фантастика >> Киллоу, Ли Читать целиком Ли Киллоу. Разделенный дом
Аманда Гейл и Селена Рэнделл приехали в Эвентин во время осеннего
затишья, когда последние летние постояльцы вернулись к своей работе в
город или же последовали за солнцем на юг, а время любителей зимнего
отдыха с лыжами и коньками еще не наступило. В Эвентине едва заметили их
приезд и, если бы моя девушка не уехала на этюды с художниками, я бы
обратил на них внимания не больше, чем на обычных клиентов. Теперь я часто
не сплю по ночам, жалея, что она не выбрала другого агента по недвижимости
или другое время посещения Эвентина. Но, к несчастью, в эту унылую осень,
когда Аманда появилась в моей конторе, я был совсем один.
- Мэттью Гордон, - спросила она мягким, нерешительным голосом. Я
запомнил этот голос по последним выборам, воспевающим сенаторские
добродетели ее отца.
- Я - Аманда Гейл. Вы получили мою телеграмму?
- Да, - кивнул я. Я узнал ее по фотографиям, но ни одна из них не
могла изобразить ту, что стояла передо мной. Во-первых, она была выше, чем
я думал - почти моего роста. Но не это главное - ее лицо светилось, что
придавало ей сходство с мадонной эпохи возрождения. Это впечатление
усиливали медные волосы, уложенные в высокую прическу, и платье с
завышенной талией, какие носили во времена Регентства.
- У Вас большая свита?
- Я приехала одна.
Сквозь ресницы я разглядел теплый блеск ее золотых глаз.
Я снова кивнул, но мне было непонятно, каким образом Аманда Гейл
может считать себя одиноко. Скандальный развод ее родителей - бывшей
олимпийской бегуньи Маргот Рэнделл и сенатора Чарльза Гейла не только
искалечил детство Аманды, но и повредил ее психику. Пять лет назад, когда
Маргот погибла в авиакатастрофе, и Аманда вынуждена была все время
проводить в Вашингтоне, выяснилось, что в Аманде Гейл жили два человека -
Аманда Гейл и другой, называющий себя Селеной Рэнделл. Это открытие и
решение оставить все как есть сделали их любимым объектом сплетен и
пересудов.
- Сенатор Моран сказал, что я могу жить здесь инкогнито. Это правда?
- спросила Аманда.
- Совершенно верно. У нас слишком много богатых и известных
посетителей. Отелей и общественного транспорта у нас нет. Кабельный поезд
из Гэйтсайда - единственная связь с внешним миром. Есть, правда, самолеты.
Но они все стоят на частных аэродромах своих владельцев. Так что ни
репортерам, ни просто любителям скандальных историй сюда не добраться.
Она улыбнулась:
- Замечательно.
Улыбка тоже была замечательной. Исходящее от нее сияние стало
ослепительным.
- Мой автомобиль на улице. Я покажу Вам, что мы можем предложить
клиенту.
Я достал длинный список владельцев, желающих сдать свои домики на
зиму. Они были разбросаны по всему городу - в центре у торговой площади, в
лесу, по берегам обоих озер - Лунного и Солнечного. Объясняя Аманде
удобства разных районов, я помог ей сесть в машину и отсоединил автомобиль
от заправщика. Лунное озеро полностью замерзало зимой, образуя
великолепный шестнадцатикилометровый каток, в то время, как теплые
течения, питающие Солнечное, поддерживали температуру его воды не ниже 35
градусов, позволяя купаться в нем круглый год.
- Я не плаваю, но все же предпочитаю горячую воду льду, - ответила
Аманда. Мы подъехали к маленькому домику "Аполлон - 43" на пологом берегу
Солнечного озера. По своим размерам он вполне устраивал одного жильца.
Вокруг по периметру шла веранда, от задней стены к берегу вели ступени.
Белая прибрежная полоса, уходящая в бесконечность, привела Аманду в такой
восторг, что будь на моем месте члены городского муниципалитета, они сочли
бы огромные затраты по перевозке этого белого песка из дальней системы и
уничтожению природного накренившегося берега полностью оправданным.
Следующую из этих замечательных улыбок вызвало внутреннее убранство
домика. Когда она проходила от кухни до камина и повернулась, чтобы
осмотреть верхнюю спальню, на ковровом покрытии, отпечатался бледно-желтый
след ее ноги, отличный по цвету от самого покрытия. Она удивленно
посмотрела и засмеялась. Потом провела рукой по спинке стула, спинка
покрылась пастельными зелеными и желтыми пятнами.
- Полисенситивы, я не видела их с детства. - Аманда присела на стул.
По мере того как новый цвет заполнял все пространство, изменялись и
очертания предметов - контуры стали расплывчатыми, округлились.
- Как это мило.
Земные и звездные полисенситивы были созданы искусственно, для
наилучшего соответствия внешней среды настроению человека, его характеру.
Но при сильном нервном напряжении, бурных эмоциях резкая смена цветов
может вызвать тошноту и головокружения. Поэтому во многих домах от них
отказались.
Аманде они были очень кстати: полисенситивы могли сгладить различия
во вкусах и привычках между нею и ее вторым я.
- Думаю, все будет прекрасно. Где я могу оформить арендный договор? -
спросила она.
- А Селена тоже будет его подписывать?
Свет, озарявший ее изнутри, погас, передо мной стояла самая
обыкновенная длинная девушка в платье устаревшего фасона. Она накрутила на
палец локон, выбившийся из прически у виска.
- В этом нет необходимости. Юридически мы - одно лицо. Обязательства,
подписанные одной из нас, справедливы и для другой.
Ее реакция на вопрос испугала меня. Я с трудом заставил свой голос
звучать искренне:
- Хорошо, вернемся в контору и все оформим. Вы можете въехать сюда
сегодня.
Спускаясь вниз по горе, я показал ей виллы наиболее известных наших
граждан: актрисы Лилит Мэннорс, романиста Джейсона Уорда и неземного
Гепболла Гепбанны. Мои старания были вознаграждены: погасший свет зажегся
в ее глазах снова. В конторе я объяснил, что владелец номера 43 сдает его
только до мая. Устраивал ли ее этот срок?
- Я думаю, что уйду раньше. У меня "каникулы"... пока я не решу, что
делать со своей жизнью дальше.
Мои брови удивленно поползли вверх:
- Вам надоело быть хозяйкой в доме Вашего отца?
Она опустила голову:
- В прошлом месяце он женился. И больше во мне не нуждается. К тому
же двадцатишестилетняя женщина должна уйти из родительского дома... рано
или поздно.
- Странно, мне кажется Вам это не трудно сделать. Ваш танец получил
самые восторженные отклики у критиков.
Свет опять погас.
- Я ничего не знаю.
- Но, если она знает, - посмотрев на Аманду, я поспешно одернул себя,
- Извините, я не хотел Вас обидеть, мне интересно...
- Как и всем.
В ее голосе не было горечи, но звучал он безразлично и скучно.
Я торопливо переменил переменил тему беседы на деловую:
- Если вы останетесь до мая и потом не захотите уезжать, я подыщу
другой домик.
Она потянула локон у вис-ка:
- К этому времени решать будет Селена.
Мое любопытство росло с каждой минутой ее пребывания в Эвентине.
Раздвоение личности, параллельное существование Аманды и Селены вызывало
много разговоров, но, поскольку ни одна из них ни разу не давала интервью,
окружающим приходилось довольствоваться собственными догадками. Было
известно, что с января по июнь девочка жила у Маргот Рэнделл, а с июля по
декабрь - у сенатора. Можно предположить, что изменения в психике
происходили по этому же графику. Я хотел проверить свою догадку, но,
вспомнив, как действует на Аманду любое напоминание о Селене, удержался от
расспросов.
Пока Каро заполняла бланки договора, я задумался о том, насколько
настоящие отношения между Амандой и Селеной отличаются от того, что
описывают газетчики, представляя их существование как экстравагантную
шутку. За последние несколько лет число надеющихся обнаружить в себе одну,
а то и две посторонние личности резко возросло. Я знал абсолютно
нормальных людей, занятых поисками следов своего раздвоения.
Аманда выглядела совершенно спокойной, когда я передал ей договор.
Потом мы отправились на станцию кабельного поезда за ее багажом - она не
отказалась от моей помощи. Пока мы получали вещи, запихивали в машину
чемодан, заполнивший ее всю, я старался быть обходительным и веселым. В
конце концов мне удалось вернуть ее сияние. Я оставил ей ключ, свой
телефон, наставление запирать дверь, обещание зайти на следующий день и
узнать, что ей еще понадобится.
- Только не очень рано, пожалуйста. Я встаю поздно, - попросила она.
- Может быть в полдень? Мы где-нибудь позавтракаем, и я покажу Вам
наши достопримечательности.
Она ненадолго задумалась и улыбнулась:
- Звучит заманчиво.
Я жил на берегу Солнечного озера в километре от домика Аманды. Обычно
я просыпаюсь рано и делаю утреннюю пробежку. У меня не было причин обегать
ее жилище стороной. К тому же можно проверить, все ли в порядке, и со
спокойной душой ждать часа, когда мы условились встретиться. Я с
удовольствием ощущал покалывание в горле и носу от морозного воздуха,
наслаждался сюрреалистическим видом розового предрассветного озера, как
вдруг увидел Аманду, бегущую навстречу мне по песку. Ее волосы свободно
развевались за спиной.
Меня охватила паника. В следующее мгновение я разглядел, что на ней
были надеты спортивная куртка и шорты, к тому же она не только
подпрыгивала на одном месте. Она заметила меня и повернулась, чтобы
убежать, но передумала и, пожав плечами, остановилась.
- Я думал, Вы не любите рано вставать.
Она медленно подошла ко мне.
- Мэнди не любит.
Я споткнулся и с удивлением уставился на нее.
- Вы - Селена?
Она выглядела по другому, с высоко поднятым подбородком казалось выше
Аманды, взгляд ее глаз цвета топаза обжигал. Движения были медленными, но
тело излучало энергию, от которой волосы на моей руке встали дыбом. Даже
голос изменился - стал выше, в нем звучали резкие ноты.
- Сегодня ваш день? - спросил я.
- Нет.
Она отбросила волосы назад.
- Я не должна появляться до января. Просто по утрам, пока Аманда
спит, я тренируюсь.
Мои брови поползли вверх:
- Вы так одержимы?
- Нет, но мне это совершенно необходимо. Без ежедневной практики
потеряю гибкость и не смогу летать.
- Летать?
Мы шли бок о бок и вдруг, не сбиваясь с шага, она оторвалась от земли
в высоком и длинном прыжки. Она парила в воздухе. Опустившись на песок,
улыбнулась:
- Летать.
Повернулась ко мне лицом:
- Сделайте мне одолжение: Мэнди не знает о моих занятиях. Она не
балерина и не поймет, как нужны мне тренировки. Ей неприятно будет узнать,
что я заняла не свое время. Прошу Вас, когда поведете ее на ленч, не
рассказывайте о нашей встрече.
Ее просьба озадачила меня.
- Но, если Вы знаете о нашем ленче, как может она не знать о Ваших
делах?
- Мое сознание работает постоянно, ее же включается вместе с ее
приходом.
Мне такое разделение не понравилось. Как будто прочитав мои мысли,
Селена сказала:
- Я не виновата: это так, потому что это так.
Она направилась к дому, наклоняясь вперед, словно преодолевая
сопротивление невидимой цепи. Я даже слышал треск выходящей из нее наружу
энергии.
- Вы ведь не расскажите, правда? - обернулась она с беспокойством.
Подумав, я решила, что особого вреда в утреннем явлении Селены нет.
- Нет, я не скажу ей.
Она облегченно вздохнула.
- Горди, Вы - настоящий друг. Мы обязательно еще встретимся.
Цепь порвалась, она подпрыгнула, прошла колесом и исчезла.
В полдень Аманда ждала меня на веранде. Она спустилась по ступеням с
королевским спокойствием, так не похожим на еле сдерживаемую горячность
Селены. Казалось невероятным, что обе девушки живут в одном теле.
- Доброе утро, мистер Гордон, - Она ослепительно улыбнулась. - Куда
мы поедем?
- В кафе "Галерея".
Главное достоинство этого кафе, не учитывая того, что оно было одним
из двух действующих, - возможность в ожидании заказа ознакомиться с
выставкой наших художников и скульпторов.
- Художники основали здесь, наверное, целую колонию, - произнесла
Аманда, разглядывая картины. Она провела рукой по гладкому изгибу
сонатропической скульптуры Друммонда Каспера. Троп откликнулся на звук ее
голоса наклоном.
- Они основали Эвентин. Между местной элитой и ними существует лишь
тоненькая прослойка из владельцев магазинов и деловых людей вроде меня. В
сущности Эвентин - просто деревня с большим населением.
- Но о каких достопримечательностях Вы говорили?
- О собрании уникальнейших архитектурных сооружений.
Ее золотые глаза недоверчиво округлились:
- Архитектура?
Я улыбнулся.
- Я хорошо в этом разбираюсь. Обещаю, мисс Гейл, таких вольных
упражнений в идиосинкразии дизайна жилых зданий вы нигде не найдете.
Позвонив в контору Каро и сказав, где меня искать, я проводил Аманду
в машину и повез показывать обещанное. Дома, стилизованные под Дворцы
султанов, греческие храмы, готические замки, я проезжал с призрением,
которого они заслуживают. Зато про Дом-дерево мог рассказывать бесконечно.
Комнаты-цветы распускались вдоль лестниц-ветвей, расходящихся от единого
ствола-входа. Остановились мы и у гротов и галерей Пещерного дома,
встроенного в отвесную скалу над Лунным озером, и перед ажурными комнатами
Шуточного домика.
- Изумительно, - проговорила Аманда. - Там действительно живут?
Конечно, без Аманды, опирающейся о мою руку, встречающей каждую новую
диковинку восторженными вздохами, прогулка бы потеряла свою
привлекательность. В довершению ко всему она стала называть меня просто
Мэттью. Мне больше нравилось Мэт, но на мое предложение она ответила:
- Если ты не против, я оставлю некоторую официальность. Папа говорит,
что преждевременное сближение способствует сексу, но мешает
взаимопониманию.
Я был не готов к спору с великим сенатором Гейлом.
Я могу звать тебя просто Мэнди?
- Нет!
Ее горячность напугала меня, но она быстро исправилась:
- Мои друзья зовут меня Амандой.
Как мог, я пытался растянуть нашу поездку. Но от приглашения на обед
она с улыбкой отказалась:
- Мне надо еще разобрать багаж.
- Я с удовольствием помогу.
Она отрицательно покачала головой.
- Спасибо, в другой раз.
Я взял с нее обещание продолжить экскурсию и удалился. Ее образ не
отпускал меня всю дорогу до дома. О своей уехавшей подруге я уже не
вспоминал. Интересно, когда снова увижу Селену?
На следующее утро на своей двери я нашел от нее записку.
"Горди,
Вчера вечером Вам следовало настоять на своем приглашении. Игра в
"хозяйку сенаторского дома" не включила обязанности по кухне. Мэнди
понятия не имеет какие продукты нужно включить в меню. Найдите ей
справочник и научите."
Подпись отсутствовала и почерк был аккуратнее, чем я ожидал от
Селены, но кроме нее написать записку никто не мог.
Я позвонил Аманде в полдень. Не упоминая о записке, спросил как она
готовит пищу.
После недолгой паузы я услышал:
- Бросаю все компоненты в кастрюлю.
Я содрогнулся.
- Этого недостаточно. Я принесу тебе справочник. А пока не научишься,
будешь есть вместе со мной.
Ожидая ее протест, аргументы "за" я приготовил заранее. Но они не
понадобились. Она тихо сказала:
- Очень мило с твоей стороны. Спасибо.
Так я получил возможность видеть ее два раза в день.
Через несколько дней, встретив Селену на берегу озера, я поблагодарил
ее за великолепную идею.
Подпрыгивая на месте, она пожала плечами:
- Кто-то должен подсказать тебе, что делать.
Она побежала вдоль берега.
- Мне можно с тобой? - окликнул ее я.
Она оглянулась, не останавливаясь.
- Как хочешь. Мне нравится, когда есть с кем поболтать. Но должна
предупредить: со мной сложнее, чем с Мэнди.
Она вскоре это доказала: если я бежал медленно, просто оставляла меня
одного, прямо говорила, что думала, и не упускала случая поспорить. Обмен
колкостями, ее остроумие привлекали меня меньше, чем ровная, нежная беседа
с Амандой. Пропасть между бушующей энергией одной и добродетельным
спокойствием другой была огромной.
Селена не переставала наставлять меня. Каждое утро она передавала мне
записки с планом действий. Я был рад угождать Аманде, чаще встречаться с
ней, но такая форма получения указаний меня озадачивала.
- Зачем ты пишешь? Скажи все сама, я не перепутаю и не забуду.
Она отрабатывала новый комплекс упражнений на растяжку, наблюдение за
которыми вызывало бурный протест моих мышц. Не прерывая занятий, с шумом
выдыхая воздух между наклонами и прогибаниями, она произнесла:
- Привычка. Я всегда оставляю записки для Аманды.
- Такие же?
- Почти. В первое время - рассказывала о себе, потом - кого я
встретила и что - прошла в школе - за мою половину года. Люди не
догадывались - что мы разные.
- Когда же вы сами это поняли?
Она покружилась на одной ноге. Потом, опираясь о перила веранды,
начала делать высокие махи ногами. Весело улыбнулась:
- А, вопрос номер два? Номер один, это - "как вы себя чувствуете?".
Прежде, чем я успел извиниться, она продолжала:
- Сейчас расскажу. Раздвоение произошло в нежном шестилетнем
возрасте. Я сообщила об этом Мэнди, когда научилась читать и писать - в
семь лет. Вопросы есть?
Я кивнул:
- Что отвечать Аманде на вопрос, как мне удается угадать, что ей
необходимо. Я не хочу ей лгать.
Селена не прерывала упражнений.
- Она не спросит. Все время находился некто, заботящийся о ней. Мэнди
считает, что окружающие просто обязаны знать о ее нуждах.
От напряженных занятий на лице Селены выступили мелкие капельки пота.
Она выпрямилась, напрягая каждую клеточку своего тела, и направилась к
входу в дом.
- Ах, да. Чуть не забыла: на следующей неделе у сенатора день
рождения, и Мэнди попросит помочь ей выбрать подарок.
Послав мне на прощанье воздушный поцелуй, исчезла внутри.
Незадолго до полудня позвонила Аманда с просьбой помочь ей найти
подарок отцу, если у меня, конечно, есть время. Каро взглядом выразила
свое неодобрение, но вынуждена была признать, что срочных дел на сегодня
действительно нет. В это время года в деловой жизни наступает затишье.
- Если появится клиент, скажи я займусь им завтра с самого утра.
- Где Вас искать в случае острой необходимости?
Я неопределенно мотнул головой:
- Не ближе Гэйтсайда.
Ее глаза округлились:
- Не слишком ли длинный путь за рядовым презентом? Всего хорошего.
Аманде тоже показалось далеко, но я смог убедить ее: Выбор товаров
там значительно больше, есть интересные вещи с других планет; к тому же до
ночного поезда останется время - мы сможем вкусно пообедать и сходить в
театр.
К концу этого дня мои ноги ныли от ходьбы по огромному количеству
магазинов, в глазах рябило от чудовищного количества просмотренных вещей.
Но в обществе Аманды поиски подарка, достойного сенатора, доставляли
неземное наслаждение. Мы добрели до кафе "БЕТА ЛЕБЕДЯ" и я заказал столик
у окна. Отдыхая за чашечкой горячего кофе, мы рассеянно наблюдали за
происходящим на улице.
Откинувшись на спинку стула Аманда лениво потягивала кофе.
- Надеюсь, твои дела из-за меня не пострадают?
- Страдаю только я, когда не вижу тебя.
Она улыбнулась:
- Ты очень мил. Посмотри!
Мимо окна проходила живописная группа молодых людей с фантастически
раскрашенными волосами, одетых в облегающие яркие трико.
- Наверное, это артисты из театра "Голубой Орион". Хочешь посмотреть
их шоу?
Шум у дверей заглушил ее ответ. В кафе ввалилась привлекшая наше
внимание группа, заполнив его оживленной болтовней и смехом. От их
компании отделился высокий гибкий парень. Ногти на его длинных пальцах
были выкрашены в лиловый цвет, как и волосы - в тон наложенным вокруг глаз
теням.
- Селена, любовь моя, - пропел он. - Какой сюрприз!
Аманда сжалась на своем стуле. Я резко встал, стул громко заскрипел:
- Кто Вы? Что Вам надо?
Он удивленно уставился на меня, заметив растерянность девушки,
недовольно нахмурился.
- Тедди - а, то есть, Джералд Теодор. Мы познакомились с Селеной в
Лондоне три года назад, когда работали над "Высокими людьми". И жили
вместе. Помнишь, Селена?
- Я - не Селена, - чуть слышно прошептала Аманда.
Брови танцовщика поползли вверх.
- Д-да, простите, я вижу. Вы - та, другая.
Он повернулся ко мне.
- Знаете, эти месяцы рядом с Селеной... Если бы она мне не сказала,
ни за чтобы не догадался.
- Мэттью, я хочу уйти, - Аманда нащупала рукой свою накидку.
Мы встали, я помог ей одеться и, поддерживая под локоть, вывел из
"Беты Лебедя" мимо остолбеневшего Теодора.
Я поймал кэб, чтобы вернуться на станцию. Аманда, молча,
рассматривала руки, сжатые на коленях. За всю поездку она не произнесла ни
слова. Я обнял ее, чувствуя под руками не живое мягкое тело, а застывшую
деревянную статую. Немного расслабившись, она уткнулась лицом в мое плечо.
На станции не могла отпустить свой локон - все время накручивала его на
пальцы.
- Мне очень жаль. Я понимаю, глупо переживать из-за такого пустяка.
Но, когда я встречаю очередного ее приятеля, ничего не могу с собой
поделать. Физически ощущаю, как по мне пауками ползают их пальцы. Они все
такие... нелепые, - ее лицо исказилось. - Не представляю, зачем ей эти...
твари. Я не позволяю мужчинам прикоснуться к себе, а она готова идти с
любым по своему минутному капризу. Совсем как мать.
Я не мог скрыть своего удивления. Подобный непримиримый тон был так
ей не свойственен.
- Папа мог стать президентом, если бы не Маргот Рэнделл, жадная,
вульгарная эгоистка, лишенная какой-либо морали. Он пытался спасти ее, но
она чуть не свела его с ума.
Мне было неприятно слышать нападки на Селену и ее мать.
- Ты ведь не можешь знать точно, какая она - Селена, - проговорил я
мягко. - Ты никогда не встречалась с ней.
- Достаточно увидеть ее друзей.
Мы оба замолчали. Через несколько минут она тихонько сжала мою руку и
не оставляла ее на всем обратном пути. Я был удовлетворен.
Прощаясь возле дома, Аманда еще раз извинилась:
- Прости, я испортила всю поездку.
- Все было отлично. Ты успокоилась?
- Да, немного. Ты очень хороший, Мэттью. Мне хочется поцеловать тебя,
но Селена... Она все время здесь... В следующий раз я так и сделаю.
Позвони завтра, пожалуйста.
Я поехал домой, испытывая непреодолимое желание остаться с ней.
Интересно, что скажет обо всем этом Селена?
Селена рассмеялась. Она кружилась на песке под слышную ей одной
музыку и ехидно улыбалась:
- Бедная весталка, непорочная дева. Какое святотатство! Осквернить
храм ее тела! Так бессовестно!
Я рассчитывал на большее участие.
- Тебя не огорчает это происшествие?
Ее нога застыла в воздухе. Несколько мгновений она стояла в этой
позе, потом медленно опустила ногу. Отбросила назад локон, выбившийся из
тугого узла на затылке. Холодно взглянула на меня топазовыми глазами.
- Почему это должно меня огорчать? Ничего особенного не произошло.
Тедди - милый мальчик, а повышенная щепетильность - личная проблема Мэнди,
а не моя.
Я ошеломленно уставился на нее.
- Ты не любишь Аманду?
- Я не выбирал ее в подруги. Мне она кажется пресной, безвольной,
потом, можно было не устраивать скандал, а просто поставить Тедди на
место. Мне даже жалко Мэнди. Я забочусь о ней, ты мог в этом убедиться.
Отец внушил ей, что девушке приличествует покорность и слабость. Как раз
это-то я не выношу. - Она фыркнула. - Представь современного мужчину,
желающего воспитать в своей дочери героиню из романов XIX века. Нет ничего
удивительного в том, что мама его оставила.
Я еще злился на нее и не остановил себя вовремя:
- Она оставила его? Я думал, он вынужден был дать ей развод по
причине ее частых измен.
Селена не обратила внимания на мой укол. Спокойно, не прерывая танца,
ответила:
- Думаю, у него были свои причины.
Она взлетела в высоком длинном прыжке, опустилась в поклоне-реверансе
и, резко выпрямившись, начала стягивать с себя костюм.
- Я хочу плавать, ты пойдешь со мной?
Не оглядываясь, она побежала к озеру. После секундного колебания я
поспешно разделся и бросился за ней. После морозного воздуха вода
показалась кипятком. Но вскоре тепло растопило остатки моего гнева, мышцы
расслабились, по телу разлилась приятная дремота.
Я не успел насладится блаженным покоем, как услышал:
- Горди! Не спи! Пора на берег! По холодному песку мы торопливо
устремились к дому, натягивая на бегу одежду. Внутри мы нетерпеливо
толкались у камина, вытирая друг друга полотенцем и пытаясь согреться.
Полисенситивы под нашими ногами окрасились в коричневые и ярко-голубые
цвета. Я задержал Селену в руках, наши губы жадно встретились, я стал
осторожно опускать ее на шкуру перед камином. Оттолкнув меня бедром, она
вывернулась:
- У меня мало времени. Я должна еще высушить волосы, чтобы Мэнди
ничего не заметила, когда проснется.
- Ты находишь время только для своих занятий, - проворчал я обиженно.
- Когда?
Она облизнула губы:
- Спроси об этом в январе.
Я вернулся на берег, размышляя о странном положении, в каком
оказался. Любить одновременно двух абсолютно непохожих женщин, живущих к
тому же в одном теле - странно и страшно.
Позже я позвонил Аманде, надеясь, что она уже забыла вчерашнее
происшествие. Напрасно: голос ее звучал встревоженно.
- Мэттью, ты можешь сейчас прийти?
Я почувствовал себя несчастным. Было время приема посетителей.
- У меня здесь несколько человек. Ты можешь подождать?
Она помолчала. - Думаю, что да. Но приходи скорее.
Клиенты заняли весь остаток утра и добрую половину дня, осматривая
имения по всему городу. Продажа недвижимости такого размера обещала
хорошие комиссионные, слишком хорошие, чтобы я мог позволить себе упустить
это дело. Я едва дождался отправления их поезда, прыгнул в автомобиль и
примчался к дому Аманды.
- Что случилось? - с тревогой спросил я, входя внутрь.
Она сидела, закутавшись в шаль, уставившись в пустой камин.
Полисенситивный стул под ней изменил цвет на бледно-зеленый.
- Она пытается все перевернуть, Мэттью. Я сел на стул рядом с ней.
- Что ты имеешь ввиду?
Она еще плотнее завернулась в шаль:
- Когда я встала сегодня утром, стул, на котором ты сидишь был
ярко-голубым. При нас он желтый или коричневый. Значит, здесь была Селена.
Мне хотелось разломать этот стул на куски, но я сдержал свое
раздражение.
- Это еще не означает того, что она хочет все перевернуть.
Аманда сжимала и разжимала пальцы рук, лежащих на коленях.
- Раньше, когда ей надо было появиться в мое время, она оставляла мне
записки. Сейчас я ничего не нашла, только влажное полотенце в ванной.
Вчера оно было сухим. Если она ворует мое время по минутам, то кто может
помешать ей сделать это по часам, дням и, наконец, забрать у меня все. Я
не знаю, что делать, Мэттью. Как с ней бороться? - Она умоляюще посмотрела
на меня.
Я тяжело вздохнул, не зная что отвечать.
- У меня есть знакомая психиатр. Она приезжает сюда на уик-энды.
Можно обратиться к ней.
- Нет! - Аманда резко встала. Ее пальцы, сжимавшие шаль, побелели от
напряжения. - Она обязательно попытается объединить нас в единое целое.
Я поднялся и осторожно взял ее лицо в руки.
- Разве это будет так страшно? Все время будет только твоим.
- Но ведь я... Я только часть того... что есть в Селене.
Она отодвинулась от меня и покачала головой.
- Это невозможно. Я этого не вынесу. Я не могу существовать иначе,
чем сейчас. Мэттью, обещай мне, что скажешь мне, если встретишь Селену. Я
должна знать, когда она крадет мое время.
Мне не хотелось обманывать ее, но по-другому было нельзя. Я сделал
честное лицо и твердо произнес:
- Обещаю.
Аманда вернулась ко мне, спрятала лицо на моей груди.
- Ты - единственный, кому я верю. Тебе и отцу.
Не знаю, было ли мое лицо таким же виноватым, как я себя чувствовал,
но на всякий случай поблагодарил Господа, что она не может его видеть.
Она шевельнулись в моих руках, тело ее напряглось, запрокинув голову,
поцеловала меня.
Отстранившись, я пристально посмотрел на нее и прошипел:
- Селена, что ты здесь делаешь? - Мне показалось, тебе надо говорить
с нами обеими.
Она выскользнула из моих рук и свернулась клубочком на стуле. Тени
вокруг нее сгустились, все пространство заполнил пульсирующий голубой
свет. В одежде Аманды она выглядела неестественно. Было видно, как сгустки
энергии перекатываются у нее под кожей. - Говори, - потребовала она.
- Я собирался сделать это сегодня утром. Что я скажу Аманде, когда
она вернется?
- Мы можем сговориться, и она не догадается, что уходила. Да,
спасибо: ты ничего не рассказывал обо мне.
- В следующий раз обязательно скажу. Я не могу ей врать. Все должно
прекратиться.
Селена нахмурилась:
- Наши утренние пробежки?
- Абсолютно все: пробежки, плавание, твои тренировки - все. Ты не
должна появляться до января.
- Даже мои тренировки? - ее топазовые глаза ярко вспыхнули. - Мне
нельзя их прерывать. - Она потянулась ко мне: - Горди, она не живет в это
время. Раньше и не замечала, что я его ворую. Я буду осторожна, она не
поймает меня.
... ... ... Продолжение "Разделенный дом" Вы можете прочитать здесь Читать целиком |