Вход    
Логин 
Пароль 
Регистрация  
 
Блоги   
Демотиваторы 
Картинки, приколы 
Книги   
Проза и поэзия 
Старинные 
Приключения 
Фантастика 
История 
Детективы 
Культура 
Научные 
Анекдоты   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Персонажи
Новые русские
Студенты
Компьютерные
Вовочка, про школу
Семейные
Армия, милиция, ГАИ
Остальные
Истории   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Авто
Армия
Врачи и больные
Дети
Женщины
Животные
Национальности
Отношения
Притчи
Работа
Разное
Семья
Студенты
Стихи   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Иронические
Непристойные
Афоризмы   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рефераты   
Безопасность жизнедеятельности 
Биографии 
Биология и химия 
География 
Иностранный язык 
Информатика и программирование 
История 
История техники 
Краткое содержание произведений 
Культура и искусство 
Литература  
Математика 
Медицина и здоровье 
Менеджмент и маркетинг 
Москвоведение 
Музыка 
Наука и техника 
Новейшая история 
Промышленность 
Психология и педагогика 
Реклама 
Религия и мифология 
Сексология 
СМИ 
Физкультура и спорт 
Философия 
Экология 
Экономика 
Юриспруденция 
Языкознание 
Другое 
Новости   
Новости культуры 
 
Рассылка   
e-mail 
Рассылка 'Лучшие анекдоты и афоризмы от IPages'
Главная Поиск Форум

Катерли, Нина - Катерли - Сорокопуд

Фантастика >> Советская фантастика >> Авторы >> Катерли, Нина
Хороший Средний Плохой    Скачать в архиве Скачать 
Читать целиком
Нина Катерли. Сорокопуд

-----------------------------------------------------------------------

Авт.сб. "Окно". Л., "Советский писатель", 1981.

OCR & spellcheck by HarryFan, 3 November 2000

-----------------------------------------------------------------------



    Это произошло двадцать четвертого апреля в восемь часов утра на станции метро "Невский проспект", и никто ничего не заметил. Странно: час пик, скопление людей, а ни один бровью не повел - как бежали по перрону, так и продолжали двигаться дальше, как толкались, вломясь в вагон, так, даже и после всего, что случилось, не замерли, не опустили растопыренных локтей, не прекратили трамбовать друг друга или просверливаться, нет. А между тем дверь головного вагона электропоезда только что у всех на глазах разделила человека надвое, и вот, обратите внимание, одна половина, припав к стеклу, растерянно уплывает вместе с вагоном, другая же оторопело застыла, глядя ей вслед.


    С утра все было вполне обычно, если иметь в виду обычность в простом, житейском смысле, потому что, конечно, в глубине своей это был отнюдь не обыкновенный рядовой день, - это был Первый день после того, что со мной случилось. И вопреки пословице, что "с бедой только ночь переспать", ощущение беды утром стало еще острее, острым, как опасная бритва.

    Итак, это не был обычный день, однако небо и пальцем не пошевелило, чтобы рухнуть на землю, земля, в свою очередь, ни капельки не разверзлась, а неподвижная ночь, как это ни удивительно, все-таки кончилась.

    "Ввиду отсутствия достаточной взаимности". Коротко и ясно. И вот я иду своим постоянным путем к метро вдоль набережной канала Грибоедова и пытаюсь разложить по местам перепутанные и опрокинутые утренние мысли. Есть чем заняться: в голове неубрано, как в квартире, где только что кончился ремонт. Повсюду занозами торчат цифры чужого (да, теперь - чужого!) телефонного номера, и я, начав с коленопреклоненной двойки, аккуратно выдергиваю их одну за другой. Осталась пятерка, вцепившаяся как-то уж очень хватко, но ею можно пока пренебречь, сделать, допустим, вид, что она ко вчерашним событиям не относится. Ну что такое пятерка, в конце концов? Отличная, между прочим, отметка. Или вот: пять пальцев на руке. Пятидневка. Пятый троллейбус, идущий от площади Труда мимо Казанского собора. Не совсем ясно, при чем здесь площадь Труда, а вот Казанский собор - это рядом, это около того нелепого места, где вчера состоялся разговор. Хотя он как раз таки не состоялся. Но погодите, мы же условились не думать ни о каких разговорах, цифрах и вчерашнем дне! Это, кстати, был очень яркий день, настоящий весенний ленинградский день с внезапно высохшим асфальтом и оглушительным солнцем... Какой дурак придумал, что в такие дни особенно везет?..

    - Совершенно незачем, нельзя ему звонить, - сказала я зданию Русского музея и подергала пятерку, не имеющую никакого, ни малейшего отношения к вчерашним событиям.

    Мимо меня по каналу степенно двигалась одинокая треугольная льдина, покрытая грязным снегом. Это был уже прошлогодний снег. А вчерашний день удалялся по направлению к вечности с постоянной скоростью один час в один час, впрочем, нет, со временем что-то произошло: за сутки, кажется, уплыла неделя.

    Льдина уплыла. Впереди, над Невским, вовсю злорадно рассиялось небо; судя по нему, нынче не рабочий четверг, а выходной, когда все устремляются на увлекательные загородные прогулки.

    Наша комната в институте выходит окнами на юг и, конечно, сегодня нагреется так, что дышать станет нечем. Хорошо бы плюнуть на все, включая прошлогодний снег и пятерку, и поехать за город. Ходила бы одна по лесу... Походишь тут - новый, а потому не в меру старательный руководитель сектора Игорь кому-то пообещал: или мы сдадим отчет сегодня, или он наложит на себя руки. У него это называется "коллектив взял обязательство". Как он надоел, этот дурацкий отчет, все графики в котором нарисованы мной по принципу "три П": пол, палец, потолок - это так Борис Иванович всегда говорит, наш начальник лаборатории.

    Пока я думала про отчет, цифры чужого телефонного номера воровато наросли вокруг пятерки и в голове стало совсем мусорно и тесно. Самое лучшее все-таки было бы сесть в автобус и поехать на вокзал... А отчет? А Игорь со своим обязательством? Хоть разорвись... Не глядя по сторонам, я вошла в метро и спустилась на эскалаторе. Поезд терпеливо стоял у платформы с распахнутыми дверьми, я шагнула в вагон, и тут это случилось: я почувствовала удар, секунду мы стояли, разделенные дверью, ошеломленно уставясь друг на друга. И поезд тронулся.


    Первое, что я почувствовала, придя в себя и убедившись, что никто в вагоне не обращает на меня ни малейшего внимания, точно и в самом деле ничего не произошло, так вот - первое, что я почувствовала, было облегчение. Это надо же: только что я все время зацеплялась за телефонные цифры, только что, на чем бы ни пыталась сосредоточиться, возвращалась и возвращалась ко вчерашнему дню, а теперь внезапно все сделалось просто и ясно, последняя глава отчета виделась, будто уже написанная, намеченные на сегодня дела расставились по часам, как фигуры на шахматной доске, а настроение сделалось... оно сделалось просто хорошим, - и в самом деле, Что, собственно говоря, случилось такое непредвиденное, а уж тем более - трагическое? Сегодняшние переживания, если посмотреть в корень (а только так и нужно), в основном состоят из уязвленного самолюбия - чувства очень неприятного, но, согласитесь, не смертельного; все, что ни делается, как говорят, к лучшему, правда?

    На пересадке у Технологического института каждое утро я встречаю наших сотрудников и, завидя кого-нибудь издали, обычно стараюсь сесть в другой вагон - служебные дела и отношения пускай начнутся позже, в положенное время - в восемь тридцать, но сегодня в этом больше не было надобности, и я подошла к Антонине Дмитриевне (опять она в своей чернобурке, сколько можно - апрель ведь на дворе!) и сказала: Здравствуйте, Антонина Дмитриевна, как вам идет эта шляпа. Антонина Дмитриевна сделала губы домиком и сразу закокетничала: Да что вы, да этой шляпе сто лет в обед, да вы каждый день ее видите, только внимания не обращали, да, кстати, на вашем месте я бы обязательно купила себе что-нибудь на голову - платок вас портит, сходим вместе, посмотрим, сегодня же и сходим, вы такая еще молодая, а сейчас бывают очень симпатичные вещи.

    Между прочим, верно, платок мне не идет, и вообще надо наконец заняться собой, сразу вся дурь из головы вылетит, потому что это - дурь, все это - выдуманное, искусственное, мною же и созданное просто от скуки.


    Утром народу в электричке мало. Едут какие-то мужики в ватниках, наверное с ночной смены; девушка с маленькой белой собачкой на коленях; старуха с корзиной, в которой что-то шевелится и пищит.

    - У вас цыплята? - спрашивает девушка. - Ой, какие хорошенькие!

    - Собаку-то убери, - старуха сипит, как будто у нее в горле нет ни одной голосовой связки, - убери, не поела бы.

    - Нет, что вы! Она у нас добрая.

    - У меня и поросята есть, - свистит старуха, - они знаешь каки умные, поросята. Кажный свой сосок знат, чужого нипочем не возьмет. Запрошлый год двое померло, так два соска у матки так и засохли - нипочем не брали.


    Потом начался рабочий день: из вороха бумаг - ну и хлев у меня в ящике письменного стола! - я вытащила листки с отчетом: "...в соответствии с решением, принятым на последнем заседании научно-технического совета, необходимо ускорить решение проблемы по замене металлической арматуры изделиями из пластмасс", косые ленивые буквы, строчки сонно падают концами вниз, я принялась за последнюю главу, слова выскакивали откуда-то из памяти и застывали над листом в услужливых позах (вот что у меня изменилось, так это почерк: буквы четкие и прямые, цифры... да при чем же здесь цифры?), график весело бежит вверх, и все правильно, графики должны идти прямо и вверх, а в комнате - разговоры, надо вызвать мастера из КИПа, пусть подключит к потенциометру термопару... нет, лучше так: "острые углы и кромки должны быть закруглены радиусом не менее...", это очень правильно, обойдемся без острых углов.


    За окнами - небо. Справа и слева. А в городе неба мало, там оно вроде бы и не нужно никому. Идешь по улице, а над головой только узенькая полоска, даже и неважно, какая она - голубая, серая. Пойдет дождь, можно встать под навес или спрятаться под землю, в метро, там - ни дождя, ни зимы, ни лета. Ни неба над головой. А тут? Едем - и все небо, небо. Никуда не денешься, никуда не спрячешься - вон какое поле, до самого горизонта. А за горизонтом лес.

    Цифры телефонного номера тоже похожи на лес. Сухие высокие сосны и пятерка, как куст. Ни спилить, ни вырвать - снова вырастут. А может, они похожи на забор, обмотанный колючей проволокой? Он со всех сторон, этот забор. Калитки нет. И ворот тоже...

    По дороге я не пошла, сразу свернула в лес. Или это называется - парк? Вода зачавкала под ногами, и новые замшевые туфли из желтых сделались черными. Из-под безликих прошлогодних листьев кое-где уже пробивалась трава. Вот у пня - мохнатые желтые цветочки, похожие на маленькие одуванчики. Мать-и-мачеха?

    То, что произошло вчера, смотрело на меня отовсюду, не удаляясь и не приближаясь, но всем здесь владея, у всего отбирая смысл и даже название.

    Небо смотрело на меня...


    Отчет я дописала к обеду и понесла сдавать в машинописное бюро; я шла с папкой по коридору и все время здоровалась, дура я дура, сколько лет вот так здороваюсь и только сегодня, вот сейчас, появилось у меня это чувство: не то дома, не то братства; пускай одни из них не такие уж интеллектуалы, а у других довольно дурной характер и иногда с ними бывает трудно разговаривать - все равно это свои, и вот случится со мной завтра беда... а сейчас?! так вот, случится беда, заболею я, допустим, и попаду в больницу, кто будет носить мне передачи, разговаривать с врачами, не поверит, что "состояние средней тяжести", кто будет собирать по рублю, чтобы купить на рынке помидоры за дикую цену, и это, допустим, случится завтра?.. - они. Не те, мои слишком умные и тонкие друзья (его друзья), с которыми я пью водку и рассуждаю о судьбах, а они! Здравствуй, Игорь, слушай, ты будешь смеяться, но я дописала отчет, твое обязательство выполнено, да еще и досрочно...


    ...отовсюду, оно было высоко над голыми ветками, и между тонкими стволами, и в лужах, и в пруду.

    Только не нужно, нельзя ничего осмысливать, систематизировать, раскладывать на элементы. Вообще, не надо думать.

    Ноги стали мокрыми по щиколотку. Я нашла сухую дорожку, прямую и безлюдную. Пройдя по этой дорожке метров сто, на садовой скамейке за кустами я вдруг увидела их. Их было трое. Они сидели лицом к дорожке и так молчали, что я прошла бы мимо, не заметив, если бы не поле. Они сидели и молчали, а вокруг скамейки было силовое поле из ненависти, и я застыла в этом поле, точно споткнувшись о его силовые линии.

    Их было трое. Они сидели, отодвинувшись друг от друга, и напряженно глядели прямо перед собой. Как застывший кинокадр, как старая фотография. Наверное, от этого и лица их казались бледными, точно вылинявшими. Старуха была в чернобурке и нелепой широкополой шляпе, похожей на ту, что носит наша Антонина Дмитриевна. Пожалуй, и лицом она похожа на Антонину Дмитриевну - такое же упрямство во взгляде и около рта. А молодая женщина рядом похожа на них обеих - и на старуху, и на Антонину. Капризные губы на бледном лице истерички, а глаза упрямые и злые.

    На краю скамейки - парень. Красавчик с бабьим лицом. Губы кружочком, глазки маленькие, а сколько злобы в них!

    Я почувствовала, что у меня мерзнут плечи, и, перешагнув силовую линию, заспешила по дорожке скорее прочь от этой скамейки.

    Почему они сидят здесь, среди леса, среди неба с такими тупыми, всененавидящими лицами? Что у них случилось? Может быть, тоже несчастье? Нет, так не смотрят, когда несчастье.

    Наверное, они делят дом. Получили в наследство дачу, не могут разделить и теперь ненавидят друг друга. Мать ненавидит дочь и зятя за то, что - молодые, сами ничего не нажили, а на чужое - пожалуйста, тут как тут! Особенно зять. Да и она хороша, дочка. Знай под его дудку пляшет! Ей, старухе, уже ничего не нажить, куда там наживать на такую пенсию! Слава богу еще одеться есть во что!

    А дочка ненавидит и мать и мужа сразу. Ему только деньги давай и давай, на полторы ставки вкалываешь - все мало. Другому мужику наплевать на мебель, на тряпки, а этому до всего дело. И транзистор японский ему! Надо, видите ли. А мамаша тоже хороша, в могилу, что ли, деньги с собой возьмет? Ей ведь дом этот зачем нужен? Сдавать. А денежки - на книжку. Сколько у нее там этих денег? Книжку прячет. А тут всю жизнь копейки считай. Отцовы алименты за восемнадцать лет - тоже небось там, а у меня сапог лишних нету. Да еще этот, с транзистором.

    "Сдохли бы обе! - думает зять с отвращением и колет маленькими своими глазками березу, стоящую напротив. - Влип, идиот! Надо было на Шурке жениться".


    "...Режимы нагрева деталей приведены в табл. 8..." Почти ни одной опечатки, хорошая машинистка, и как быстро сделала - целую главу за полтора часа... все верно: любить нужно конкретного человека, а не продукт собственного воображения, и вообще давайте-ка внимательно посмотрим на наших "счастливых" подруг, что хорошего в их жизни? Кухня? Очереди после работы? Сбившаяся набекрень безобразная шляпа? Обломанные ногти? Тяжеленные сумки с продуктами в обеих руках? А еще постоянные больничные по уходу за ребенком, и отсюда особенная "любовь" начальства за успехи в работе. Человек - каждый человек! - должен себя уважать и знать, что его уважают другие, а тут? все мысли, все силы отданы дому, а на работе пустое и тягостное отбывание часов, зато раз в году замечательный отпуск на даче в зверских условиях, где надо таскать на себе то воду из колодца, то продукты из города опять же пудовыми сумками, а в награду - любящий муж, который, конечно, приносит зарплату, называет тебя "моя половина", ездит один в санаторий в Сочи, "надо же подлечиться, о чем ты говоришь?!" и проводит там месяц на пляже за преферансом, зато остальные одиннадцать месяцев украшает собою кресло около телевизора. Ах да, это муж, будничная скука, быт, мы ведь говорим о Любви, и тут, конечно, другое дело: в гостях он называется "мой приятель", а в разговорах с подругой - "этот товарищ", "этот товарищ собирается на тебе жениться?" "а? что? не слышу!" снимем шапки - перед нами настоящее большое счастье, особенно когда отпуск в одиночку по туристской путевке и праздники в кругу интересных сослуживцев или родных и соседей, "а домой мне не звони, и думать не смей, ты что?!"

    И, наконец, вариант номер три, мой то есть вариант: она свободна, он тоже, все замечательно, есть только одна маленькая неувязочка - с его стороны нет "достаточной взаимности", вы ему не подходите, гражданка, он у нас птица высокого полета, а таких, как вы, на дюжину двенадцать и все в шляпах...


    Что это я навыдумывала? Кругом опять только небо и деревья. Солнце такое горячее, можно пальто расстегнуть. Мало ли почему люди молча сидят на скамейке? Просто устали и отдыхают, и никакой там ненависти нет. Это я запуталась в своих цифрах, мыслях (и колючей проволоке).

    Дорожка кончилась... Дальше - узенькая болотистая тропка, не пройти. Придется возвращаться.

    Какая-то птица раскричалась в лесу. Плохо, что я не знаю, какие птицы как кричат. Интересно, как зовут ту птицу? Сорокопуд? Говорят, есть такая птица - сорокопуд, вернее - сорокопут, даже точно - сорокопут, но сорокопуд - лучше. Сорок пудов... Пуд, конечно, соли, а не чего-нибудь, надо съесть и не подавиться, чтобы узнать, раскусить и т.д. человека... Пусть лучше сорокопуд.

    И ведь есть еще малиновки, сойки, коростель, дрозд, зяблик, а я знаю только соловья, ворон, воробьев и ласточку. Да и то ласточку, наверное, по голосу не отличу. И ворон путаю с грачами.


    В половине четвертого я положила готовый отчет на стол Борису Ивановичу. - Я вас вызову, - сказал он, и я пошла примерять новую шляпу, которую почти не разглядела, когда выбирала в обеденный перерыв, все говорят - шляпа мне идет, особенно Антонина Дмитриевна, молодец она, характер, в лицо себе плевать никому не позволит, а вообще - день сегодня удачный, это потому, что я сделала дело, и хорошо сделала, без халтуры, все-таки, наверно, я тоже чего-нибудь стою, кое-что могу, кое-что умею и люди ко мне хорошо относятся, так за что же?.. И шляпа идет, надо больше уважать себя и очевидно, совершенно очевидно: все это я выдумала, нет ничего, наплевать мне на это в конце-то концов!.. Как хорошо, что я пошла сегодня на работу...


    Как хорошо, что я не пошла сегодня на работу! Не было бы у меня ни этих берез, ни запаха земли. Уже через месяц не останется в лесу такого запаха. Распустятся листья, вылезет трава. Наступит лето, а этого ничего уже не будет.

    Деревья стоят тесным кольцом вокруг маленькой круглой поляны. Листьев еще нет, и я не знаю, что это за деревья. Опять не знаю. Не знаю деревьев, не знаю птиц. Не знаю, что я наделала и что теперь будет. Знаю только номер телефона - семь цифр.

    Поляна залита солнцем. И на самой середине, около большого пня, похожего на черный зуб, - они, те трое, вся семья. Семья играет на поляне в чехарду.

    - А ну, мамаша, поберегись - кричит парень, разбегается и перемахивает через тещу, едва тронув руками ее плечи.


    - Я должен вас поздравить, - сказал мне Борис Иванович, - вы написали прекрасный отчет, все точно, технически грамотно, четко, без этих ваших умствований и длиннот, я очень рад, хотя вчера, когда вы тут развели демагогию в части ненужности... - Заскок, - улыбнулась я, - запуталась в личных делах, а сегодня прошло, день такой прекрасный! - Личным надо заниматься в личное от работы время, - сказал Борис Иванович назидательно. - А день и в самом деле хороший, и солнце светит, - это он говорит. Борис Иванович.


    Здесь, в лесу, тоже солнце. И что-то с шуршанием пробивается из-под земли через сухие листья. Сразу в нескольких местах. Какие-то стебли тянутся вверх, изгибаются, покачиваются. Их семь. Семь цифр чужого телефонного номера, первая цифра упала на колени, последняя присела и изогнулась, остальные растут.


    Пять часов, за окном появляются вороны, сперва всего несколько, лениво взмахивая крыльями, показываются из-за крыш, потом следом за ними целая толпа, так каждый день, можно подумать - вороны где-то работают, а в пять часов у них кончается смена... Довольно глупо вот так сидеть и глядеть на ворон...

    "...Готовые изделия упаковываются в деревянную тару..." Забыла указать это в отчете, а Борис Иванович не заметил, в деревянную тару они упаковываются, вот какие дела, и каждый ящик должен быть снабжен биркой с номером партии, смешно... зачем обыкновенный ящик надо называть - "деревянная тара"?..

    ...Двери распахнулись, ударили колокола, и из церкви вышли заплаканные родственники, неся на плечах деревянную тару... Почему такая глупость приходит в голову?


    Цифры уже не качаются. Застыли как почетный караул. Они выше меня, почти до верхушек ивы и ясеня, на котором сорокопуд вьет гнездо. Гнездо - огромное и неопрятное, как старая меховая шапка.

    Сейчас я узнаю, почему здесь столько неба, кто такие эти люди на поляне, зачем я живу, зачем - все.


    Уже? Звонок звенит в коридоре, все надевают пальто, запихивают в сумки свои пудреницы, расчески, рассовывают по карманам книги - читать в автобусе, надо идти... или посидеть еще, посмотреть отчет?.. "номер партии на деревянной таре..." Шариковая ручка сама по себе выводит какие-то цифры, их семь, они - острые и сухие, как стебли прошлогодней травы, среди которых притаилась лягушка, лягушка - среди обломков колючей проволоки... пятерка... но я ведь тоже человек, я - инженер, меня ценят и уважают... Эти цифры - они точно гвозди... гвоздями забивают деревянную тару с готовым изделием. Лучше так: на плечах они несли деревянную тару с незабвенным готовым изделием... дура я, дура... Толстая ворона давно уже сидит на карнизе и подмигивает мне черным глазом, за окном - облако, большое и светлое, с брюха свисают перья.


    И вдруг вижу: черное безлистое дерево рядом со мной - осина. А рядом - ясень, потом ива, еще осина и две ольхи. Громко хлопая крыльями, взмывает высоко над поляной мудрая птица сорокопуд, летит над коренастым голым деревом, для всех пока еще безымянным, но я-то теперь знаю: это клен, месяца не пройдет, и это поймут все, но сейчас - только я одна... Я поворачиваюсь и медленно иду в сторону станции. Над дорожкой - облако, большое и светлое, с брюха свисают перья.


    Над каналом, над куполами Спаса-на-крови - большое, светлое облако. Я иду по набережной от метро к дому. Привычная дорога, так я хожу много лет каждый вечер. Я медленно бреду по левой стороне, у воды, почти касаясь решетки, а вода в канале темная и тихая, льдина со вчерашним прошлогодним снегом уплыла навсегда, может быть она уже далеко в заливе.

    Сейчас я пройду то место... "Ввиду отсутствия достаточной взаимности..." Вот и прошла. Ничего. Пройду и завтра. И через много лет, когда сделаюсь седой и сгорбленной, как вон та старуха, что роется сейчас в большой хозяйственной сумке в десяти шагах от меня.

    Старуха вытащила из сумки красивый блестящий фотоаппарат и нацеливается объективом куда-то вверх. Высоко, рядом с куполами церкви, медленно летит большая темная птица. Кто это? Голубь? Не похоже. В редких взмахах широких крыльев - что-то негородское, очень спокойное, точно летит она не над суетливой асфальтированной улицей, а над тонкими ветками лесных деревьев с набухшими, готовыми вот-вот лопнуть почками.

    Птица уже близко.

    

... ... ...
Продолжение "Сорокопуд" Вы можете прочитать здесь

Читать целиком
Все темы
Добавьте мнение в форум 
 
 
Прочитаные 
 Сорокопуд
показать все


Анекдот 
3 октября следственная группа Генпрокуратуры провела обыски в загородном бизнес-клубе ЮКОСа, расположенном в подмосковном поселке Жуковка, строение 88. Следователи, в частности, провели обыск в рабочем помещении депутата Госдумы Владимира Дубова, который является одним из акционеров нефтяной компании, и изъяли сервер ЮКОСа - аппарат размером с двустворчатый шкаф, весом почти в тонну.

http://www.kp.ru/online/news/6728/
показать все
    Профессиональная разработка и поддержка сайтов Rambler's Top100