Бенилов, Евгений - Бенилов - Человек, который хотел понять всеФантастика >> Советская фантастика >> Авторы >> Бенилов, Евгений Читать целиком Евгений Бенилов. Человек, который хотел понять все
---------------------------------------------------------------
© Copyright Евгений Бенилов
Email: Eugene.Benilov@ul.ie
Оригинал этого файла расположен на домашней странице автора
http://www.maths.ul.ie/benilov/rv1/
Произведение выдвигалось на Букеровскую премию-98
---------------------------------------------------------------
Впрочем, ведь все теории стоят одна другой.
Есть среди них и такая, согласно которой каждому
будет дано по его вере.
Михаил Булгаков "Мастер и Маргарита"
ПРОЛОГ
Во всем, что с ним произошло в тот день, был виноват лишь сам Франц:
устанавливая предыдущим вечером будильник, он не включил звонок. Разбудили
его, в результате, гулявшие по лицу лучи солнца -- и всего лишь за 22 минуты
до выхода из дома. Обычный утренний распорядок (ванна, завтрак, новости CNN
и кофе на веранде) был безвозвратно нарушен: Франц лишь успел принять душ,
почистить зубы, проглотить бутерброд с сыром и запить его холодным молоком.
В 8:42 он уже выводил машину из гаража. Езды до университета, при удачном
раскладе, всего тринадцать минут, да еще пять -- до аудитории, глядишь,
можно поспеть, если по дороге не будет пробок. А в самом крайнем случае,
подождут студенты пару минут... Выруливая на автостраду, Франц опять услыхал
этот странный скрежещущий звук в моторе купленной месяц назад "Хонды".
"Пусть с машинами мне не везет, -- подумал он, стараясь настроиться на
оптимистический лад, -- а равно с радиотехникой, холодильниками и женами...
Но есть же в моей жизни и положительные стороны?" И немедленно вспомнил, что
конспект по дифференциальной геометрии остался дома, так что все вычисления
во время утренней лекции придется воспроизводить у доски. Впрочем, Бог с
ним, не самое страшное...
Воздух с ровным гулом обтекал машину, на бледно-голубом небе
покачивалось бледно-желтое солнце.
"Сдаюсь! -- сказал Франц самому себе. -- Утро безнадежно испорчено и
через час должно быть забыто... в десять ноль-ноль начну день с нуля. Дело
номер один: проверить вчерашнюю идею насчет того интеграла, а то ведь два
месяца взять не могу, а из-за этого и вся задача застряла на мертвой точке.
Дело номер два: часа, скажем, в четыре заехать за сыном (не видел его недели
две) -- вот только куда с ним пойти непонятно. Зоопарк -- надоел, в кино
ничего путного не идет. Ладно, что-нибудь придумаем... Ну, а для вечера и
придумывать ничего не надо -- вечером опять будет Лора, будет прохладная
майская ночь и лорины руки, всегда теплые, с длинными тонкими пальцами..."
Франц заметно воспрянул духом. Как все просто: после лекции он спустится на
десятый этаж, войдет в лорин комнату и скажет: "Привет, малыш! Давно хочу
спросить -- зачем тебе такой длинный хвост?" А она засмеется и ответит:
"Чтобы больше нравится тебе, моя внученька!" Плохое настроение и раздражение
по поводу застопорившейся работы исчезли окончательно. Подумаешь, интегралы
расходятся и ничего не факторизуется, -- с этим он разберется, обязательно
разберется. Может, Роджер чего подскажет, а не подскажет, так сам Франц
посидит, подумает и разберется. Ему лишь тридцать три, так что месяц-другой
роли не играет. Убил же он на двумерную задачу полтора года, а какая изящная
получилась работа...
За окном машины проносились последние пригородные коттеджи, аккуратно
подстриженные газоны, игрушечные фонарики на тонких ножках. Не сбрасывая
скорости, Франц въехал в город и... сразу же застрял у светофора. Медленно
текли секунды, и, когда зажегся зеленый свет, он рванул с места так, что
завизжали шины. Около следующего светофора опять пришлось стоять -- секунды
текли, складываясь в минуты. Франц начал нервничать: он не любил опаздывать.
Остаток пути он гнал на восьмидесяти километрах в час, и все на тех же
восьмидесяти выскочил на площадь перед главным входом в университет.
Тут-то все и произошло.
С тротуара прямо под колеса его машины метнулась шальная старушка с
огромной сумкой через плечо -- Франц вывернул руль влево и резко затормозил.
Это было ошибкой: сзади ему поддал нивесть откуда взявшийся "BMW", и машину
выбросило на встречную полосу. Последним впечатлением Франца был огромный
грузовик, почему-то толчками (показалось?) надвигавшийся на его "Хонду".
Потом раздался беззвучный удар, тысячи извилистых трещин змейками пробежали
по ветровому стеклу. Франца подняло с сиденья и мягко потащило вперед...
Боли он не почувствовал (не успел?), просто все вокруг отчего-то
прекратилось.
____________________________________________________________________________
РЕГИСТРАТУРА
1. Коридор
Сколько времени он пробыл без сознания. Франц не знал, ибо часов на его
руке почему-то не оказалось. Он сидел в глубоком кожаном кресле, на
подлокотнике которого стояла медная пепельница с дымящейся сигарой. Кресло
располагалось у стены уходившего вправо и влево коридора, напротив
находилась коричневая дубовая дверь с непонятной табличкой 21/17/Р. Где-то
за дверью одиночно тюкала пишущая машинка.
Франц помотал головой, пытаясь отогнать окутывавшую его странную
сонливость. "Что ж, сонливость как единственный результат автокатастрофы --
не так уж плохо, а, приятель? Или я... того... пострадал?" Он неуклюже
встал, и задетая локтем пепельница с грохотом покатилась по полу. Франц
подобрал ее и погасил окурок (он не курил), потом несколько раз топнул
ногой. Да-а... если не считать странного-таки ощущения сонливости, он
чувствовал себя в полном порядке... одет в те же джинсы, свитер и ботинки, в
которых выехал сегодня утром из дома. Не хватало только часов. Он проверил
карманы: носовой платок, бумажник -- часов не было и там. Признав, что в
этом направлении он зашел в тупик, Франц посмотрел направо.
И у него сразу же закружилась голова.
Коридор уходил в бесконечность. Через каждые десять метров в левой
стене располагались двери, напротив которых стояли типовые кожаные кресла с
одинаковыми медными пепельницами на подлокотниках (дымившихся сигар, правда,
не имелось). Стены коридора были выкрашены неброской серой краской, на полу
лежал линолеум блеклых коричневых тонов. Над дверями красовались большие
стеклянные табло с выключенной сейчас подсветкой. Франц прошел вперед -- на
следующей двери висела табличка 22/17/Р. Дверь была заперта (он подергал за
ручку), и никаких звуков оттуда не доносилось. Еще дальше виднелась дверь с
табличкой 23/17/Р.
Он крепко зажмурился, а потом снова посмотрел вперед.
И еще раз увидел: бесконечность.
"Дано: бесконечный коридор и запертые двери. Начнем с коридора -- я
твердо убежден, что бесконечных коридоров не бывает. Или все же бывает? --
как всякий порядочный ученый, Франц чувствовал необходимость верить своим
глазам. -- Скажем так: вообще не бывает, а здесь бывает... С коридором
разобрались (ха-ха-ха!), теперь: что у нас с дверями?... Все пронумерованы,
причем как-то непонятно: что означает повторяющаяся комбинация 17/Р? И
вообще, с этой нумерацией что-то не то, что-то здесь обязательно нужно
понять. Сейчас, сейчас... Господи, да проясни же мне мозги! Ага, вот оно:
если вправо номера дверей увеличиваются, то ведь налево они должны
уменьшаться? Значит, где-то есть первая дверь -- дверь с табличкой 1/17/Р!
То есть, в левом конце коридор не может быть бесконечным!"
Лихорадочное возбуждение овладело Францем, сонливость исчезла; он резко
повернулся и торопливо зашагал по коридору, стараясь не смотреть вперед.
Вопрос о начале коридора почему-то приобрел жизненную важность: Францу
казалось, что, прислонившись спиной к тупику возле первой двери, он получит
точку отсчета и сможет понять хоть что-нибудь. Он ускорил шаг. Перед глазами
проплывали двери, взглянуть вперед он по-прежнему не решался. 10/17/Р,
9/17/Р, 8/17/Р... почти перейдя на бег и громко топая, он миновал дверь с
табличкой 2/17/Р. Секундой позже в поле зрения вплыла желанная дверь 1/17/Р,
однако коридор и не думал кончаться. Догадка забрезжила в мозгу Франца...
так что, когда появилась табличка 0/17/Р, он почти не удивился. Сделав по
инерции еще несколько шагов, он посмотрел перед собой (эхо его шагов,
отражаясь от стен, убежало по ломаной линии вперед, вперед, вперед...).
Коридор был бесконечным и с этого конца, а очередная дверь, как и следовало
ожидать, имела номер -1/17/Р.
Шаркая ногами от разочарования и внезапно навалившейся усталости, Франц
сел в ближайшее кресло. Почему-то мешали руки... впрочем, понятно почему:
все это время он таскал с собой пепельницу и окурок сигары. Франц умостил их
на подлокотнике кресла и задумался: перспектив видно не было, хотя... Да,
действительно, возле "его" двери, двери 21/17/Р он слышал стук пишущей
машинки. Франц встал и поплелся назад. Обратная дорога показалась намного
длиннее; он тащился, погрузившись в угрюмое отупение, и не сразу заметил,
что к звуку его шагов примешиваются равномерные щелчки. Он посмотрел вперед:
стеклянное табло над одной из дверей мигало. Никакого возбуждения на этот
раз Франц почему-то не испытал и даже не ускорил шаг. При ближайшем
рассмотрении табло мигало как раз над дверью 21/17/Р. "Входите", -- прочитал
он и вяло постучал. За дверью послышался грохот, будто там уронили что-то
тяжелое, однако ответа не последовало.
Франц нажал на дверную ручку и шагнул вперед.
2. Комната 21/17/Р
Комната, где он оказался, была невелика и захламлена. Вдоль стен стояли
коричневые допотопные шкафы мореного дерева с застекленными дверцами, сквозь
пыльные стекла виднелись неровные ряды картонных папок. На шкафах и под
шкафами неопрятными грудами лежали конторские книги, из стоявшей в углу урны
извергался поток скомканных бумаг. В другом углу, прямо на полу лежала на
боку пишущая машинка. Посередине комнаты высился монументальный двухтумбовый
стол, заваленный толстым слоем бумажного хлама; позади валялось на боку
обшарпанное кресло. Перед столом стоял стул. Комнату освещало скудное
мерцание лампы дневного света, окон не было. Людей тоже.
Франц шагнул вперед и опустился на стул. Чувство сонливости не
отпускало, в мозгу медленно перекатывались неповоротливые мысли. Он протянул
руку и взял со стола первый попавшийся лист бумаги -- там стоял номер 14.
Текст начинался с полуфразы: "...в случае психологического шока
регистрируемого, первичный регистратор должен повторить Обращение еще раз,
придавая повышенное значение артикуляции и фразировке". "Что за бред? --
скрипучим от долгого молчания голосом произнес Франц. -- Какое Обращение?"
Он откашлялся и опять взглянул на листок. Посередине страницы текст был
разорван заголовком:
3. Действия первичного регистратора в критических ситуациях
Далее следовало:
"Настоящий раздел посвящен описанию действий первичного регистратора в
так-называемых критических ситуациях (в дальнейшем -- КС). Все КС условно
подразделяются на три группы:
1) КС, связанные с личностью регистрируемого;
2) КС, связанные с личностью первичного регистратора;
3) КС, связанные со стихийныме бедствиями, атмосферными явлениями и
природными катаклизмами.
Наиболее типичным примером КС 1-ой группы является вышеупомянутый
психологический шок регистрируемого. Критической ситуацией также считается
острый приступ какой-либо болезни у одного из двух лиц, состоящих в
отношениях регистрирования, и т. п. Что же касается КС 3-ей группы, то за
время существования Регистратуры таковая была зафиксирована лишь однажды
(см. Приложение 4). Таким образом, понятие КС 3-ей группы включается в
Методические Указания, по сути дела, согласно традиции, и, в силу полной
неактуальности, соответствующие разъяснения сведены к минимуму. Перейдем
теперь к описанию КС, возникающих при формировании..."
Здесь текст обрывался.
Заинтригованный Франц приподнялся со стула и начал рыться на столе в
поисках следующей страницы, однако шансов на успех почти не было:
пожелтевшая от времени бумага лежала в несколько слоев. Ему попался
титульный лист от "Дополнительных разъяснений к методическим указаниям
первичному регистратору", копия Приказа по Регистратуре No 206/11 ("Об
усилении борьбы с непроизводственным расходом бланков") и уйма других
документов. Попадались и разрозненные листы "Методических указаний
первичному регистратору", однако искомая пятнадцатая страница исчезла без
следа, а понять что-либо из остальных было невозможно. Франц нерешительно
посмотрел на папки в шкафах (они могли содержать какую-нибудь связную
информацию)... но вдруг понял, что слышит тихое сопение и сдавленные
всхлипывания. Он перегнулся, чтобы заглянуть за стол, и... отпрянул.
Скорчившись на четвереньках, под столом сидел пожилой человек в очках.
Глаза человека были полны слез.
Воцарилось неловкое молчание.
3. Иван Иоаннович
Франц разлепил внезапно высохшие губы:
-- Кто вы?
Пожилой человек завозился, слегка изменив позу. Лицо его от неудобного
положения покраснело и покрылось испариной.
-- Вам плохо?
Человек дернулся и неожиданно завопил резким старческим голосом:
-- Нет!... То есть, да!... Мне плохо!... Я слишком стар, милостивый
государь, чтобы долго сидеть скрючившись... Это унизительно! Да-с, молодой
человек, унизительно...
Франц оторопел.
-- Отчего же вы не встаете? -- неуверенно спросил он. -- Вам помочь?
Кряхтя и всхлипывая, старик встал на ноги и медленно поднял кресло. По
покрасневшему лицу его стекали скудные слезы.
-- Кто вы? -- осведомился Франц.
-- Первичный Регистратор.
-- А почему плачете? В чем дело?
Старик закрыл лицо ладонями и зарыдал в голос...
Лишь через две минуты увещеваний всхлипывания стали реже, и Регистратор
отнял ладони от лица. Он все еще выглядел, как побитая собака, однако
согласился сесть в кресло и заговорил более или менее связно.
-- Понимаете ли, молодой человек, я проходил переподготовку. Три
года... А потом вышел на службу. Да-с, молодой человек, вышел на службу,
хотя некоторые... -- голос его дрогнул, и он замолчал.
-- И что же? -- подбодрил Франц.
-- Я просидел здесь два месяца! -- неожиданно выкрикнул старик. -- По
восемь часов в день!... И ни одного регистрируемого за все время! -- голова
его тряслась, на шее набухли жилы, на лбу опять выступила испарина.
-- Ну-ну, -- успокаивающе произнес Франц, -- не стоит из-за этого
переживать.
-- Что "ну-ну", что "ну-ну", молодой человек? -- передразнил с горечью
старик. -- Просто я опять... сплоховал... Они, наверное, были правы!
-- Кто "они"?
-- Ну, те, на переподготовке... -- глаза Первичного Регистратора снова
подернулись слезами, и Франц поспешно сменил тему:
-- Ладно, Бог с ними. Вы лучше объясните, как оказались под столом. Вам
стало плохо?
Он опять не угадал: слезы потекли по щекам Регистратора, а из уст
исторгся поток бессвязных слов. Приведенный впоследствии в систему, рассказ
старика выглядел примерно так:
После переподготовки Регистратор (представившийся Иваном Иоанновичем)
вышел на службу и к настоящему моменту проработал около двух месяцев. И за
все это время у него не было ни одного регистрируемого! Иван Иоаннович
аккуратно просиживал в кабинете положенные часы, потом уходил домой;
приходил, не опаздывая, на следующее утро; однако отсутствие работы сильно
угнетало его. В рабочее время он читал книги, дремал -- в общем, скучал. И
так продолжалось до сегодняшнего утра, когда к нему поступил, наконец,
первый Регистрируемый. Несмотря на полную неожиданность визита, Иван
Иоаннович справился с Регистрацией (по собственной оценке) блестяще...
На этом месте своего рассказа Регистратор заметно помрачнел.
-- Да-с, молодой человек, -- запинаясь, сказал он, -- я все же допустил
одну ошибку. Но вы должны меня понять...
-- Я понимаю, -- с готовностью подтвердил Франц. В который раз ему
показалось, что он узнает что-то содержательное.
Старик погрузился в горестное молчание.
-- Я понимаю, -- повторил Франц.
Иван Иоаннович вздрогнул, опустил глаза и медленно, с неимоверными
паузами, выговорил:
-- Я... по ошибке... отдал ему... текст... Обращения.
-- И что же? -- осторожно поинтересовался Франц.
-- А то! -- плаксиво вскричал старик. -- Теперь его у меня нет! А
наизусть я не помню! -- помолчав, он неожиданно спокойно добавил: -- Забыл.
В комнате стало тихо. Иван Иоаннович твердо, без тени раскаяния,
смотрел перед собой; слезы на его глазах высохли.
-- И что теперь? -- спросил Франц.
-- Ничего.
-- А что делать мне?
-- Берите Анкеты и ступайте в Зал Заполнения... -- старик покопался в
столе и достал стопку каких-то бланков, -- ...вот. А Обращение, молодой
человек, я вам зачитать не могу-с. Раньше надо было приходить.
Франц машинально принял бланки. Иван Иоаннович встал, Франц из
вежливости встал тоже. Шагнув в сторону, старик открыл неприметную низкую
дверь в углу кабинета.
-- Прошу-с, -- коротко сказал он.
Франц остановился на пороге (дверь вела в большую, ярко освещенную
комнату) и повернулся к старику.
-- Но вы мне так ничего и не объяснили... -- раздраженно начал он и
осекся.
Во всей фигуре Ивана Иоанновича произошли неуловимые изменения. Франц
только сейчас заметил, что одет тот был в очень изящный, хотя и старомодный,
черный костюм и белоснежую манишку. На носу красовались вовсе не очки, а
пенсне в тонкой золотой оправе. Стан Ивана Иоанновича аристократически
распрямился, да и не выглядел он теперь стариком -- так, лет пятьдесят, не
больше. Метаморфоза была полной, перед Францем стоял другой человек.
-- Па-апра-ашу, -- твердо повторил Регистратор.
Ослушаться во второй раз Франц не посмел. Он шагнул вперед, и дверь за
его спиной захлопнулась.
4. Заполнение анкет
Несколько секунд ошарашенный Франц простоял, прислонившись спиной к
закрытой двери. Ведь что получалось? Сначала старый черт сидел под столом,
потом плакал и нес околесицу, и наконец вышиб размякшего Франца из
кабинета... без сомнения, все это было тщательно разыгранным спектаклем!
Франц резко повернулся и стал ломиться в логово старого проходимца, однако
дверь с этой стороны даже не имела ручки.
Он нехотя отошел и огляделся.
Зал Заполнения Анкет представлял собой хорошо освещенную, просторную
комнату, в центре которой стоял стол и два стула (по разные стороны от
стола). Стены были увешаны образцами заполнения Анкет, то есть стандартными
бланками, исписанными каллиграфами с фамилиями Смит, Шварц и Родригес. Франц
вздохнул, сел за стол и приступил к заполнению Анкет.
Бланки, которые всучил ему Иван Иоаннович, нумеровались от единицы до
девяти. Номером ноль была помечена состоявшая из трех пунктов "Инструкция
анкетируемому":
1) Анкеты заполнять только карандашом (ищи в ящике стола);
2) Ничего не зачеркивать, пользоваться резинкой (ищи в ящике стола);
3) Антропометрические измерения производятся во Вспомогательном
Помещении (дверь позади).
Первая Анкета была посвящена как раз антропометрическим данным. Франц
прошел через маленькую под цвет обоев дверь и оказался во Вспомогательном
Помещении. Помимо измерителя роста и медицинских весов, там имелось:
два ручных динамометра,
большой динамометр для измерения становой силы,
полный набор приспособлений для антропометрии по системе Бертильона,
дактилоскопические принадлежности
и многое, многое другое.
Дивясь продуманности оборудования (все необходимые измерения он мог
проделать без посторонней помощи), Франц быстро занес результаты в Анкету.
Дальше дело пошло медленнее.
Вторая Анкета "Ваша работа" представляла собой объемистую брошюру без
оглавления -- раздел, посвященный математике, Франц нашел лишь на третьей с
конца странице. Заполнив его почти целиком, он с неприятным удивлением
прочитал последний пункт: "Есть ли у вас печатные труды, сочинения из других
отраслей Человеческой Мысли? Если есть, заполните соответствующий раздел
настоящей Анкеты". Теперь надо было разыскивать раздел "Литературное
творчество", ибо в бытность свою студентом Франц имел неосторожность
написать и опубликовать фантастический рассказ. В результате, с этой Анкетой
он покончил лишь через четверть часа.
Из оставшихся Анкет особенным идиотизмом поражала Шестая -- "Ваш
культурный уровень" ("Сколько вы прочитали книг? Много, мало, не могу
сказать -- нужное подчеркнуть" и тому подобное). Франц опять начал злиться,
но все-таки заполнял ненавистные Анкеты.
(Вспоминая впоследствии свои приключения в Регистратуре, он не
переставал удивляться собственной покладистости. Что могло так подчиняюще
подействовать на него?... Может быть, логика? Да-да, при всей своей вопиющей
бессмысленности, это дикое место было логично и непротиворечиво. И, единожды
подчининившись его нелепым законам, ты как бы соглашался нести их оковы до
самого конца Лабиринта!)
Перед девятой -- последней -- Анкетой ("В чем вы видите смысл жизни и
видите ли вообще?") Франц позволил себе отдохнуть. Он прогуливался вдоль
стендов с образцами, рассеянно скользя глазами по откровениям неведомых
каллиграфов: Смит был неприлично толст, Шварц много читал, жизнь Родригеса
была бессмысленна. Он также обнаружил в углу Зала малозаметную, под цвет
обоев (запертую) дверь. Постучав и не получив ответа, Франц вернулся за стол
и приступил к заполнению девятой Анкеты.
Он уже дописывал последние слова ответа на последний вопрос, как вдруг
услыхал приглушенное звякание ключей: дверь в углу Зала кто-то отпирал.
Поставив жирную точку и сложив анкеты стопкой, Франц откинулся на стуле.
"Ну, если это старина Иоаннович..." -- подумал он с вожделением.
Но это был не Иван Иоаннович.
В комнату впорхнуло Небесное Создание в Расцвете Молодости и Красоты.
Покачивая умопомрачительными бедрами и мягко улыбаясь, оно пересекло Зал
Заполнения Анкет и уселось напротив Франца.
-- Здравствуйте, -- с интимным придыханием пролепетало Создание. --
Меня зовут...
5. ...Джейн
Впоследствии Франц часто удивлялся, как мало конкретных деталей ее
внешности удержала его память. Осталось только расплывчатое ощущение русых
волос, лазурно-голубых глаз, аромата духов, негромкого обволакивающего
голоса, нежных округлостей подбородка и груди... Доминировавшим цветом был
сливочно-кремовый, основными линиями -- дуги эллипсов.
-- Меня зовут Джейн, -- повторило Небесное Создание, обольстительно
улыбаясь. -- Я приму у вас Анкеты и произведу Окончательную Регистрацию.
Ваша фамилия... -- она зашелестела Анкетами, -- господин...
-- Франц... просто Франц, -- помимо воли улыбнувшись в ответ, он
добавил: -- У меня к вам много вопросов, Джейн.
Лицо девушки опять осветилось сладостной улыбкой.
-- Конечно-конечно, Франц, я отвечу на вопросы. Но сначала мы должны
проверить правильность заполнения Анкет. Это займет минут десять, не
дольше...
Из-за десяти минут артачиться было глупо. Они погрузились в работу.
Создание деловито проглядывало Анкеты, иногда возвращая их Францу ("Вы
забыли указать дату", "Сокращения здесь недопустимы" и тому подобное). Франц
старался не отставать, вносил исправления и дополнения, стирал, писал и
опять стирал написанное резинкой. По второму разу монотонная работа шла
туго, отупение и сонливость снова овладели им -- и когда через десять минут
Создание положило на стол последнюю проверенную Анкету, Франц все еще
возился с Анкетой No 5. Джейн начала подсказывать ему, потом попросту
диктовать -- он бездумно записывал, а если она замолкала, то бросал писать и
глазел на нее, разинув рот. Да, что-то с ним определенно было не в
порядке... и когда анкеты кончились, Францу пришлось приложить колоссальное
усилие, чтобы понять, что нужно делать. А-а, вопросы...
-- Мы закончили? -- хрипло спросил он и откашлялся. -- Я хотел бы...
-- Конечно, Франц, -- Создание быстро сортировало Анкеты по номерам, --
у вас есть Право Трех Вопросов. Только имейте в виду, что...
-- Где я? -- не удосужившись вдуматься в смысл ее слов, спросил Франц.
И был немедленно наказан:
-- Вы находитесь в Зале Заполнения Анкет 21-го Потока 17-го Сектора
Регистратуры.
Девушка закончила с Анкетами и теперь, не мигая, смотрела на него.
Круглые голубые глаза придавали ей невинный вид.
-- То есть, как... -- Франц осекся, среагировав, наконец, на слова
"Право Трех Вопросов", -- Почему это... -- он хотел закончить: "...трех?" и
осекся опять. Уж на что он плохо сейчас соображал, а все ж понял, что любой,
даже самый бессмысленный вопрос будет зачтен ему как один из трех
дозволенных. ("Дозволенных кем? Чушь какая-то..." -- голова работала плохо,
и он не додумал мысль до конца.)
Первый вопрос пропал: данный на него формальный ответ не нес никакой
информации. Теперь нужно было не оплошать с двумя оставшимися.
Франц на мгновение задумался. Про аварию спрашивать глупо: здесь просто
необозримое поле для уверток -- скорее, стоит задать общий вопрос... Хотя
общий он уже задавал, уж лучше теперь частный: он должен зафиксировать
что-нибудь одно, но зато стопроцентно конкретное. (В памяти всплыл
изобретатель Зингер, запатентовавший из всей конструкции швейной машинки
одну лишь иголку с ушком возле острия.)
-- Эта Регистратура, -- осторожно начал Франц, -- да и вообще любая
регистратура, не только эта, бывает при каком-нибудь учреждении. Ведь не
можете вы просто регистрировать -- и все? И тогда...
-- Верно, не можем, -- перебило Создание.
-- Что? -- не понял Франц.
-- Мы действительно не можем "просто регистрировать и все". Вы задали
вопрос -- я на него ответила.
-- Но это же нечестно! -- вскричал Франц. -- Вы меня обманули, это...
-- Напротив, -- мягко возразила девушка, -- было бы нечестно, если б я
не ответила. Хотя, с другой стороны...
Раздираемый раздражением, Франц не дал ей договорить:
-- При каком учреждении существует ваша Регистратура?
Прежде, чем ответить, Создание на мгновение задумалось. Потом
улыбнулось и мелодичным голосом произнесло:
-- На один из трех вопросов -- по своему выбору -- я имею право не
отвечать.
Франц задохнулся и несколько секунд не мог выдавить из себя ни звука.
-- Так какого же черта вы не объяснили этого раньше?! -- спросил он
наконец.
-- Я хотела объяснить, но вы дважды не дали мне договорить, -- в голосе
девицы звучало искреннее сожаление. -- Прошу меня извинить.
-- Но позвольте, -- Франц помассировал пальцами виски, стараясь
успокоится. -- Если вы уклоняетесь от ответа, то тем самым нарушаете мое
"Право Трех Вопросов".
-- Вовсе нет. Ведь вам гарантируется право задать три вопроса, а не
получить три ответа. Во-вторых, если уж вам так необходим ответ на этот
вопрос, то его следовало задать первым или вторым: тогда бы вы могли задать
его еще раз. И, наконец, в-третьих, я иногда отвечаю на все три вопроса, --
она помолчала, а потом с неожиданной прямотой добавила: -- Хотя это
случается довольно редко.
На мгновение воцарилась тишина -- Франц не знал, что ему делать, девица
молчала. Потом выдвинула со своей стороны стола ящик и достала наручные часы
с металлическим браслетом. Его часы.
-- В какое время суток Вы хотите оказаться на Первом Ярусе?
-- Каком еще Ярусе?
-- Извините, -- кокетливо улыбнулось Создание, -- это уже четвертый
вопрос.
-- Тогда в двенадцать ночи, -- угрюмо сказал Франц.
Создание установило на часах время и протянуло их через стол.
Застегивая браслет, Франц посмотрел на циферблат -- часы показывали 23:53.
-- Пойдемте, -- девица встала и направилась к выходу.
Ни о чем не думая, Франц поплелся за ней.
6. Лифт
Дверь, через которую получасом раньше Создание вошло в комнату, вела в
коридор -- точную копию того коридора, где Франц делал свои первые шаги в
этой Стране Чудес. Тот был пуст, этот же...
Десятки небесных созданий -- брюнеток, блондинок, рыженьких -- в обоих
направлениях порхали по коридору. Некоторые курили, сидя в креслах, другие,
сбившись в стайки по три-четыре головы, оживленно щебетали мелодичными
голосками. Помимо созданий, по коридору прогуливались разнообразные иваны
иоанновичи -- в сюртуках, фраках или старомодных пиджаках, в белых сорочках,
иногда с брыжжами, седые, лысые, в очках или пенсне, с серебряными часовыми
цепочками, исчезавшими в жилетных карманах. Коридор наполняло плотное
гудение, состоявшее в равных долях из писклявого щебетания девиц и
басовитого говора стариков.
Франц растерянно озирался, стараясь не терять из виду своей провожатой,
а та ловко лавировала в толпе, перебрасываясь шутками с другими созданиями и
почтительно приветствуя иоанновичей. Пройдя по коридору метров сто, девица
свернула в узкий боковой проход, метров через семь окончившийся маленькой
квадратной площадкой. Создание нажало на кнопку на стене, и Лифт разверз
свою пасть.
-- Входите, -- сказала (приказала?) девица.
... ... ... Продолжение "Человек, который хотел понять все" Вы можете прочитать здесь Читать целиком |