Вход    
Логин 
Пароль 
Регистрация  
 
Блоги   
Демотиваторы 
Картинки, приколы 
Книги   
Проза и поэзия 
Старинные 
Приключения 
Фантастика 
История 
Детективы 
Культура 
Научные 
Анекдоты   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Персонажи
Новые русские
Студенты
Компьютерные
Вовочка, про школу
Семейные
Армия, милиция, ГАИ
Остальные
Истории   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Авто
Армия
Врачи и больные
Дети
Женщины
Животные
Национальности
Отношения
Притчи
Работа
Разное
Семья
Студенты
Стихи   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Иронические
Непристойные
Афоризмы   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рефераты   
Безопасность жизнедеятельности 
Биографии 
Биология и химия 
География 
Иностранный язык 
Информатика и программирование 
История 
История техники 
Краткое содержание произведений 
Культура и искусство 
Литература  
Математика 
Медицина и здоровье 
Менеджмент и маркетинг 
Москвоведение 
Музыка 
Наука и техника 
Новейшая история 
Промышленность 
Психология и педагогика 
Реклама 
Религия и мифология 
Сексология 
СМИ 
Физкультура и спорт 
Философия 
Экология 
Экономика 
Юриспруденция 
Языкознание 
Другое 
Новости   
Новости культуры 
 
Рассылка   
e-mail 
Рассылка 'Лучшие анекдоты и афоризмы от IPages'
Главная Поиск Форум

Джон Донн - Донн - Избранные стихотворные послания

Старинные >> Старинная европейская литература >> Джон Донн
Хороший Средний Плохой    Скачать в архиве Скачать 
Читать целиком
Джон Донн. Избранные стихотворные послания

----------------------------------------------------------------------------

Перевод Григория Кружкова

"Дружба Народов" 1999, Э10

Оригинал здесь - http://magazines.russ.ru/druzhba/1999/10/donn-pr.html

----------------------------------------------------------------------------



     Джон Донн

     (1572-1631)


     В письмах душ слияние тесней


     Избранные стихотворные послания


     Когда нынешний читатель воображает себе шекспировскую Англию (а Донн был современником Шекспира), ему представляются круглые деревянные короба театров, нарядные парусники и лодки на Темзе, сумрачный Тауэр и застроенный домами купцов Лондонский мост, шум и пестрота рынков. Намного реже вспоминает он, что казни происходили в Лондоне так же часто, как театральные спектакли, и публики они собирали не меньше; что отрубленные головы и руки постоянно висели над городскими воротами и на Лондонском мосту; что "черная смерть" (чума) приходила в город, когда ей вздумается, и тогда люди толпами бежали из Лондона; что престарелую королеву Елизавету усиленно пугали угрозой заговоров, и попасть в тюрьму по доносу соседа, что ты испанский шпион, было проще пареной репы.

     Представьте себе молодого человека - худого, губастого, стремительного, за которым следует слуга, - он только что получил небольшое наследство и, чтобы верней с ним покончить, снял изрядную комнату в Темпле и нанял слугу-француза, - итак, представьте себе этого молодого человека, спешащего в театр на представление, например, "Двух веронцев". Сей юноша учился в Оксфорде и закончил курс, но в тот самый момент, когда нужно было получить степень магистра, переехал в Кембридж, где повторил тот же трюк - увильнул от получения степени: при получении ученой степени следовало произнести особую присягу, отрекаясь от "римской" веры, а юноша был из католической семьи - знаменитый Томас Мор, казненный за веру Генрихом VIII, приходился ему прадедушкой. Этот юноша и есть Джон Донн в 1593 году. Таким мы видим его на портрете, принадлежащем маркизу Лотиану, - в широкой черной шляпе, в костюме с тончайшим кружевным воротником. Он приехал в Лондон и поступил в юридическую школу Линкольнз-Инн, где вскоре стал Маэстро Карнавала (Master of Revels), то есть студенческим лидером, организатором рождественских представлений, всевозможных шутовских процессий, розыгрышей и шуток. Он изучал право, увлекался театром, был галантным кавалером, остроумцем и поэтом. Стихи писали и большинство его друзей, вот откуда взялись эти стихотворные послания, которые составляют весомую часть его поэтического наследства. Доказано, что стихи эти - не условный жанр, а реальные письма, которыми друзья обменивались в разлуке: например, уезжая из зачумленного Лондона, отправляясь на войну или в дипломатическую поездку на материк.

     Когда же необдуманный брак сломал удачно начавшуюся карьеру Джона Донна и после опальных лет, проведенных вдали от Лондона, он переродился сперва в философа, а потом в проповедника, - перед тем, как принять священнический сан, он еще не раз брался за перо, чтобы в изящных, увлекательных стихах принести дань своим новым покровительницам при дворе. В молодости он болтал в рифму с друзьями, теперь же его, женатого и серьезного человека, больше вдохновляли просвещенные светские дамы - такие, как Магдалина Герберт, воспитавшая двух сыновей-поэтов, или украшение двора короля Якова блестящая Люси Харрингтон, графиня Бедфорд.

     Из представленных в данной подборке посланий первые два (Томасу Вудворду и Эдварду Гилпину), очевидно, написаны во время эпидемии чумы в Лондоне.

     Следующие два письма, Томасу Уоттону и Генри Гудьеру, относятся к более позднему времени 1597-1599 гг., когда они были увлечены благоприятно развивавшейся придворной карьерой, - оттого-то в этих стихах так много выпадов против Двора и похвал Уединению. Особенно характерно письмо Г. Гудьеру, "побуждающее его" оставить Англию и отправиться на континент. Интересно, как Донн мотивирует этот совет: "В чужих краях / Не больше толка, но хоть меньше срама".

     В более позднем письме "Эдварду Герберту в Жульер", начинающемуся словами: "Клубку зверей подобен человек, / Мудрец, смиряя, вводит их в Ковчег", - уже слышен будущий проповедник, преподобный доктор Донн. Наконец, стихотворное послание графине Бедфорд (одно из восьми сохранившихся) - блестящий образец изящного и ученого мадригала. Заметим, что леди Бедфорд умела не только танцевать на придворных карнавалах, но и отвечать недурными стихами на такие послания.
Григорий Кружков



     Томасу Вудворду


     Тревожась, будто баба на сносях,

     Надежду я носил в себе и страх:

     Когда ж ты мне напишешь, вертопрах?


     Я вести о тебе у всех подряд

     Выклянчивал, любой подачке рад,

     Гадая по глазам, кто чем богат.


     Но вот письмо пришло, и я воскрес,

     Голь перекатная, я ныне Крез,

     Голодный, я обрел деликатес.


     Душа моя, поднявшись от стола,

     Поет: хозяйской милости хвала!

     Все, что твоя любовь моей дала,


     Обжорствуя, я смел в один присест;

     Кого кто любит, тот того и ест.
1592


     Эдварду Гилпину


     Как все кривое жаждет распрямиться,

     Так стих мой, копошась в грязи, стремится

     Из низменности нашей скорбной ввысь

     На гордый твой Парнас перенестись 1 .

     Оттуда ты весь Лондон зришь, как птица;

     Я принужден внизу, как червь, ютиться.

     В столице нынче развлечений ноль,

     В театрах - запустение и голь.

     Таверны, рынки будто опростались,

     Как женщины, - и плоскими остались.

     Насытить нечем мне глаза свои:

     Все казни да медвежии бои 2 .

     Пора бежать в деревню, право слово,

     Чтоб там беглянку-радость встретить снова.

     Держись и ты укромного угла;

     Но не жирей, как жадная пчела,

     А как купец, торгующий с Москвою,

     Что летом возит грузы, а зимою

     Их продает, - преобрази свой Сад

     В полезный Улей и словесный Склад.


     Лето 1593


     Генри Уоттону


     Сэр, в письмах душ слияние тесней,

     Чем в поцелуях; разговор друзей

     В разлуке - вот что красит прозябанье,

     Когда и скорби нет - лишь упованье

     На то, что день последний недалек

     И, Пук травы, я лягу в общий Стог.

     Жизнь - плаванье; Деревня, Двор и Город

     Суть Рифы и Реморы 3 . Борт распорот

     Иль Прилипала к днищу приросла -

     Так или этак не избегнуть зла.

     Горишь в печи Экватора иль стынешь

     Близ ледовитых Полюсов - не минешь

     Беды: держись умеренных широт;

     Двор чересчур бока тебе печет

     Или Деревня студит - все едино;

     Не Град ли золотая середина?

     Увы, Тарантул, Скорпион иль Скат -

     Не щедрый выбор; точно так и Град.

     Из трех что назову я худшей скверной?

     Все худшие: ответ простой, но верный.

     Кто в Городе живет, тот глух и слеп,

     Как труп ходячий: Город - это склеп.

     Двор - балаган, где короли и плуты

     Одной, как пузыри, тщетой надуты.

     Деревня - дебрь затерянная; тут

     Плодов ума не ценят и не чтут.

     Дебрь эта порождает в людях скотство,

     Двор - лизоблюдство, Город - идиотство.

     Как элементы все, один в другом,

     Сливались в Хаосе довременном,

     Так Похоть, Спесь и Алчность, что присущи

     Сиим местам, одна в другой живущи,

     Кровосмесительствуют и плодят

     Измену, Ложь и прочих гнусных чад.

     Кто так от них Стеною обнесется,

     Что скажет: грех меня, мол, не коснется?

     Ведь люди - губки; странствуя среди

     Проныр, сам станешь им, того гляди.

     Рассудок в твари обернулся вредом:

     Пал первым Ангел, черт и люди - следом.

     Лишь скот не знает зла; а мы - скоты

     Во всем, за исключеньем простоты.

     Когда б мы сами на себя воззрились

     Сторонним оком, - мы бы удивились,

     Как быстро Утопический балбес

     В болото плутней и беспутства влез.

     Живи в себе: вот истина простая;

     Гости везде, нигде не прирастая.

     Улитка всюду дома, ибо дом

     Несет на собственном горбу своем.

     Бери с нее пример не торопиться;

     Будь сам своим Дворцом, раз мир - Темница.

     Не спи, ложась безвольно на волну,

     Как поплавок, - и не стремись ко дну,

     Как с лески оборвавшейся грузило:

     Будь рыбкой хитрою, что проскользила -

     И не слыхать ее - простыл и след;

     Пусть спорят: дышат рыбы или нет.

     Не доверяй Галеновой науке

     В одном: отваром деревенской скуки

     Продворную горячку не унять:

     Придется весь желудок прочищать.

     А впрочем, мне ли раздавать советы?

     Сэр, я лишь Ваши повторил заветы -

     Того, что, дальний совершив вояж,

     Германцев ересь и французов блажь

     Узнал - с безбожием латинским вкупе -

     И, как Анатом, покопавшись в трупе,

     Извлек урок для всех времен и стран.

     Он впитан мной - и не напрасно


     Данн4 1597


     Генри Гудьеру, побуждая его отправиться за границу


     Кто новый год кроит на старый лад,

     Тот сокращает сам свой век короткий:

     Мусолит он в который раз подряд

     Все те же замусоленные четки.


     Дворец, когда он зодчим завершен,

     Стоит, не возносясь мечтой о небе;

     Но не таков его хозяин: он

     Упорно жаждет свой возвысить жребий.


     У тела есть свой полдень и зенит,

     За ними следом - тьма; но Гостья тела,

     Она же солнце и луну затмит,

     Не признает подобного предела.


     Душа, труждаясь в теле с юных лет,

     Все больше алчет от работы тяжкой;

     Ни голодом ее морить не след,

     Ни молочком грудным кормить, ни кашкой.


     Добудь ей взрослой пищи. Испытав

     Роль школяра, придворного, солдата,

     Подумай: не довольно ли забав,

     В страду грешна пустая сил растрата.


     Ты устыдился? Отряси же прах

     Отчизны; пусть тебя другая драма

     На время развлечет. В чужих краях

     Не больше толка, но хоть меньше срама.


     Чужбина тем, быть может, хороша,

     Что вчуже ты глядишь на мир растленный.

     Езжай. Куда? - не все ль равно. Душа

     Пресытится любою переменой.


     На небесах ее родимый дом,

     А тут - изгнанье; так угодно Богу,

     Чтоб, умудрившись в странствии своем,

     Она вернулась к ветхому порогу.


     Все, что дано, дано нам неспроста,

     Так дорожи им, без надежд на случай,

     И знай: нас уменьшает высота,

     Как ястреба, взлетевшего за тучи.


     Вкус истины познать и возлюбить -

     Прекрасно, но и страх потребен Божий,

     Ведь, помолившись, к вечеру забыть

     Обещанное поутру - негоже.


     Лишь на себя гневись, и не смотри

     На грешных. Но к чему я повторяю

     То, что твердят любые буквари

     И что на мисках пишется по краю?


     К тому, чтобы ты побыл у меня;

     Я лишь затем и прибегаю к притчам,

     Чтоб без возка, без сбруи и коня

     Тебя, хоть в мыслях, привезти к нам в Митчем.


     Сэру Эдварду Герберту, в Жульер 5


     Клубку зверей подобен человек;

     Мудрец, смиряя, вводит их в Ковчег.

     Глупец же, в коем эти твари в сваре, -

     Арена иль чудовищный виварий:

     Те звери, что, ярясь, грызутся тут,

     Все человеческое в нем пожрут -

     И, друг на друга налезая скотно,

     Чудовищ новых наплодят бессчетно.

     Блажен, кто укрощает сих зверей

     И расчищает лес души своей!

     Он оградил от зла свои угодья

     И может ждать от нивы плодородья,

     Он коз и лошадей себе завел

     И сам в глазах соседей - не Осел.

     Иначе быть ему звериным лесом,

     Одновременно боровом и бесом,

     Что нудит в бездну ринуться стремглав.

     Страшнее кар небесных - блажь и нрав.

     С рожденья впитываем мы, как губка,

     Отраву Первородного Проступка,

     И горше всех заслуженных обид

     Нас жало сожаления язвит.

     Господь крошит нам мяту, как цыплятам,

     А мы, своим касанием проклятым,

     В цикуту обращаем Божий дар,

     Внося в него греховный хлад иль жар.

     В нас, в нас самих - спесению преграда:

     Таинственного нет у Бога яда,

     Губящего без цели и нужды;

     И даже гнев его - не от вражды.

     Мы сами собственные кары множим

     И нянчим Дьявола в жилище Божьем.

     Вернуться вспять, к начальной чистоте -

     Наш долг земной; превратно учат те,

     Что человека мыслят в круге малом:

     Его величья никаким овалом

     Не обвести; он все в себя вместит.

     Ум разжует и вера поглотит,

     Что бы мы им измыслить не дерзнули;

     Весь мир для них - не более пилюли;

     Хоть не любому впрок, как говорят:

     Что одному бальзам, другому яд;

     От знаний может стать в мозгу горячка -

     Иль равнодушья ледяная спячка.

     Твой разум не таков; правдив и смел,

     В глубь человека он взглянуть сумел;

     Насытившись и зрелищем, и чтивом,

     Не только сам ты стал красноречивым,

     Красноречивы и твои дела:

     За это от друзей тебе хвала.


     Графине Бедфорд


     Мадам,

     Благодарю; я буду знать вперед,

     Очистившись от заблуждений давних,

     Что не природа ценность придает

     Вещам, а редкость оных и нужда в них.

     Кто ищет меньшее из зол - простак;

     Блажен, кто может выбирать из благ.


     Так при Дворе, где добродетель - плод

     Редчайший, ваша всех настолько выше

     (И оттого толпе ее восход

     Незрим), что требуются эти вирши,

     Как толкованье трудным письменам,

     Чтоб возвестить ее явленье нам.

     Так здесь, в Деревне, красота земли -

     Лишь ларчик скрытых благовоний, ждущий

     Как утра, - вас, Мадам, чтоб расцвели

     Цветы и раем воссияли кущи;

     Без вас она таится, точно мгла

     Все наше полушарье облегла.

     Сойдите ж с колесницы, сотворя

     Рассвет в ночи явленьем беззаконным;

     Пусть в новом небе новая заря

     Взойдет над миром новообретенным,

     Где мы, туземцы ваши, круглый год

     Ходить согласны задом наперед.


     Как антиподов, мы забудем Двор;

     Пусть Солнце, ваш наместник, без отрады

     К земле осенней наклоняя взор,

     Свершает скучные свои обряды, -

     Мы будем, безмятежно веселы,

     Вам жертвы приносить и петь хвалы.


     Не Божеству, что в вас живет, Душе,

     Я посвящаю эти приношенья

     Стихов и бедных рифм; они уже

     Не гимны, а смиренные прошенья:

     Коль сами таинства запретны нам,

     Мы лицезреть хотим хотя бы Храм.


     Как в Риме любопытный пилигрим

     Не столь вникает в распри и дебаты,

     Сколь поглощает взором вечный Рим:

     Его фонтаны, площади, палаты, -

     Все, кроме лабиринта догм и школ,

     Уверясь, что любой мудрец - осел, -


     Так я в своем паломничестве жду

     Узреть не столько алтари священны,

     Сколь облик храма - то, что на виду, -

     Хрустальные, сверкающие стены

     Рук, плеч, очей - все то, что созерцал

     Тот, кто впервой узрел Эскуриал!


     Но (каюсь), может, слишком я в упор,

     По-деревенски воздаю вам почесть;

     В вас - всех легенд таинственный узор,

     Переплетенье былей и пророчеств,

     Все книги, что от скорби и вины

     Очищены - и вместе сведены.


     Когда добро и красота - одно,

     Вы, леди, оного и часть, и целость;

     Во всяком вашем дне заключено

     Начало их, и молодость, и зрелость.

     Так слитны ваши мысли и дела,

     Что даже и лазейки нет для зла.


     Но эти рассужденья отдают

     Схоластикой, от коей неотвязны

     Сомнения; сомнения ж ведут

     К неверию и вводят нас в соблазны;

     Знакомый смысл в одежде новых фраз

     Способен отпугнуть в недобрый час.


     Оставим же рассудку суеты,

     Пусть судит чувство - попросту, без нянек:

     Где трон, казна и царство красоты?

     В Твикнаме 6 - здесь, куда приходит странник,

     Надеясь подивиться вам двоим:

     Где Рай, там должен быть и Херувим.


     Григорий Михайлович Кружков родился в 1945 году в Москве. Окончил Томский гос. университет (физический факультет) в 1967 году.

     Публикуется как поэт и переводчик зарубежной поэзии с 1971 года. Изданы книги стихов - "Ласточка" (М., Советский писатель, 1982), "Черепаха" (М., Художественная литература, 1990), "Бумеранг" (М., АРГО-РИСК, 1998). Вышли книги переводов: Льюис Кэролл "Охота на Снерка" (Рига, 1991), Джон Донн, "Избранное" (М., 1994), Роберт Фрост "Другая дорога" (М., 1999) и другие.


     Публикуется так же как эссеист и критик.


     1 Усадьба Гилпина в Хайгейте под Лондоном, куда он уехал на время чумы.

     2 Во время чумной эпидемии театральные зрелища попадали под запрещение (что, как видно, не распространялось на зрелища другого рода).

     3 Ремора - рыба-прилипала, о которой средневековые бестиарии сообщали, что она топит корабли, присосавшись к их днищу.

     4 "Донн" - таково традиционное русское произношение. Правильней - "Данн", что может означать по-английски "закончил" или даже "погиб". Отсюда неизбежный каламбур, от которого никто не мог удержаться (в том числе и сам Донн).

     5 Городок в Сассексе, где семья Донна жила в 1606-1610 гг.

     Эдвард Герберт, в дальнейшем лорд Чербери, - известный поэт, старший брат еще более известного в английской поэзии Джорджа Герберта. В момент написания письма находился в Жульере (Нидерланды), участвуя в войне герцога Оранского с испанцами.

    

... ... ...
Продолжение "Избранные стихотворные послания" Вы можете прочитать здесь

Читать целиком
Все темы
Добавьте мнение в форум 
 
 
Прочитаные 
 Избранные стихотворные послания
показать все


Анекдот 
Цитата из диплома:
"Так как мой диплом никто читать не будет, для простоты полагем число пи равным 5"
показать все
    Профессиональная разработка и поддержка сайтов Rambler's Top100